«...5 апреля 1948 года в Риге был арестован и срочно этапирован в Москву командир взвода 690-го артиллерийского полка Герой Советского Союза лейтенант Пётр Меснянкин. В Главном управлении контрразведки МГБ СССР ему предъявили обвинение в измене Родине, выразившейся в том, что он, как происходивший из семьи кулака, сдался в плен немцам и сотрудничал с ними на территории временно оккупированной Курской области.

Согласно обвинительному заключению, утверждённому 29 июля 1948 г. заместителем министра госбезопасности генерал-лейтенантом Огольцовым, «проживая в деревне Комякино Иванинского района Меснянкин занялся восстановлением своего прежнего кулацкого хозяйства, вселился в ранее конфискованный у них дом, вызвал к себе родственников, а в феврале 1942 года добровольно поступил на службу в немецкие карательные органы» (Надзорное производство Главной военной прокуратуры (ГВП) № 16800/48, с. 15-18).

Вначале он служил помощником начальника полиции, следователем «мирового суда» районной управы, а затем некоторое время одновременно исполнял обязанности начальника иванинской районной полиции Курской области, имевшей тогда полицейский аппарат численностью до 80 человек.

Далее в обвинительном заключении утверждалось, что Меснянкин с помощью подчинённых ему полицаев:

«производил обыски, отбирал у местных жителей продукты и вещи, арестовывал советских граждан, подвергал их допросам и проводил профашисткую агитацию; отобранное у колхозников имущество передавал через «мировой» суд возвратившимся в район кулакам; выдал немецким карательным органам 10 коммунистов и комсомольцев, в отношении которых проводил следствие; принимал участие в расстреле бывшего председателя колхоза коммуниста Рассолова.

За несколько дней до ухода немцев Меснянкин бежал из деревни, прибыл в Курск, где явился в военкомат, выдал себя за другое лицо, жителя Харькова, и был мобилизован в Красную армию.

В ходе следствия Меснянкин свою вину признал, но утверждал, что наказание за содеянное уже отбыл в штрафной части и, кроме того, на всех допросах категорически отрицал своё участие в расстреле Рассолова.

Дело в суд направлено не было и на основании постановления особого совещания при МГБ СССР от 21 августа 1948 года за совершение преступления, предусмотренного ст. 58-16 УК РСФСР, Меснянкин был помещён в исправительно-трудовой лагерь сроком на 10 лет.

На первый взгляд, дело «чистое» и не вызывает сомнений в обоснованности осуждения – должность Меснянкин у немцев занимал значительную, сам вину в содеянном не отрицал, около двадцати допрошенных в ходе следствия свидетелей также подтвердили это обстоятельство. И всё же при изучении материалов этого дела складывается впечатление, что следователи МГБ СССР умышленно не направили его в суд. В реальности не всё было так однозначно и гладко, как о том утверждалось в фабуле обвинения.

Версия произошедшего в изложении самого Меснянкина, в его многочисленных письмах, направленных Сталину и другим руководителям страны из воркутинского лагеря, несколько отличается от официальной. Меснянкин писал в своих жалобах и заявлениях о том, как в 1941 году сражался под Смоленском, участвовал в освобождении Ельни, как с остатками своей части при попытке выхода из окружения был пленён, через два месяца совершил дерзкий побег из Орловской тюрьмы и добрался до родного села, в котором не был более десяти лет. Там, не имея средств к существованию, действительно поступил на работу в полицию. Но не зверствовал, а, наоборот, арестовывал, по его утверждению, лишь полицейских и старост, которые бесчинствовали по отношению к местным жителям. После освобождения района частями Красной армии не бежал из села, как это утверждало следствие, а был арестован и допрошен в особом отделе соединения. Там он всё правдиво рассказал, покаялся и был направлен в Курский горвоенкомат. А вскоре за совершённое преступление, выразившееся в сотрудничестве с фашистами, постановлением военного совета 60-й армии Меснянкин был направлен в штрафную часть и в течение 2 месяцев отбывал наказание в 9-й отдельной армейской штрафной роте. За проявленный героизм его досрочно освободили и направили для дальнейшей службы в 65-ю армию. Но здесь был свой Смерш. Работники отдела контрразведки почему-то решили, что Меснянкин недостаточно искупил вину перед Родиной. И его вновь направили на верную смерть – в 263-ю отдельную армейскую штрафную роту. Но Меснянкин выжил и на этот раз, хотя в первых рядах шёл под вражеские пули. После освобождения он продолжал воевать героически, рвался в бой не ведая страха, трижды был ранен, первым в 1285-м полку стал Героем Советского Союза...

Приведём выдержки из одного лишь письма Петра Меснянкина на имя министра вооруженных сил маршала Василевского:

«За время своей службы у немцев я никогда не притеснял советских граждан и не применял к ним никаких мер репрессий, наоборот, всей своей работой я старался смягчить участь наших людей... руки мои не запятнаны кровью и на моей совести не лежит ответственность за издевательства над советскими гражданами...

В феврале 1943 года, немедленно после освобождения нашей местности от немцев, я прибыл к командованию воинской части и чистосердечно рассказал о себе и своей предательской деятельности при немцах. Меня задержали и направили в особый отдел воинской части, но после моего допроса и допроса местных жителей нашего района я был освобождён и направлен в Курский горвоенкомат...

После трёхнедельного пребывания на переднем крае, меня по постановлению военного совета 60-й армии, за прежнюю службу у немцев, направили на 3 месяца в 9-ю отдельную армейскую штрафную роту для искупления своей вины перед Родиной.

Своё назначение в штрафную роту я воспринял как заслуженное мною наказание. И решил умереть или победить врага...

Приказом военного совета 60-й армии, зачитанным перед строем личного состава, меня досрочно освободили из штрафной роты и направили для дальнейшей службы в 65-ю армию. Однако здесь меня снова направили на один месяц в штрафную роту за прошлую службу у немцев. Снова я принял это как должное и ценой личной отваги и мужества старался искупить свой позорный поступок...

Я верил и надеялся, что Родина простит мне мое преступление. Ибо я кровью своею и боевыми делами искупил свою вину...» (Надзорное производство ГВП № 16800/48, с. 48-50).

Но Родина не простила. И в августе 48-го вновь направила Меснянкина в лагеря за те же грехи прошлых лет. И опять во внесудебном порядке...

Меснянкин, конечно, совершил преступление. Но вправе ли было государство неоднократно наказывать его за одни и те же действия, имея в виду, что он уже дважды побывал в штрафной роте?

Главная военная прокуратура неоднократно проверяла этот и другие доводы Меснянкина, изложенные в его жалобах, – в 1949, 1955, 1956, 1958, 1967, 1979 и 2001 годах. И всегда в заключениях военных прокуроров однозначно утверждалось, что он был осуждён обоснованно.

И всё-таки материалы дела свидетельствуют, что к таким выводам прокуроры приходили не без сомнений, понимая, что отдельные детали и эпизоды нуждаются в дополнительной проверке.

Так, 10 марта 1955 года военный прокурор Главной военной прокуратуры майор Расторгуев, рассмотрев архивно-следственное дело №М-1548, пришёл к правильному выводу, что эпизод обвинения Меснянкина, связанный с его участием в расстреле Рассолова, «материалами дела не доказан», а в остальной части обвинение по ст. 58-16 УК РСФСР является обоснованным. Вместе с тем, довод П. Меснянкина о том, что за совершённое преступление он уже отбыл наказание в штрафной роте, военный прокурор счёл несостоятельным, «так как в штрафную роту он направлялся не по приговору суда, а по приказу командования» (Надзорное производство ГВП № 16800/48, с. 94).

Вряд ли этот довод является бесспорным.

В 67-м году в заключении Генеральной прокуратуры СССР, подписанном М. Маляровым, говорилось:

«В ходатайстве о восстановлении в звании Героя Советского Союза Меснянкин утверждает, что за службу у немцев он наказан дважды... что материалами дела не подтверждается. Установлено, что Меснянкин свою службу у немцев скрыл, что дало ему возможность в 1943 году вновь поступить на службу... В личном листке по учёту кадров Мяснянкин изменил свою фамилию на «Меснянкин», выдал себя за уроженца гор. Харькова, скрыл свое пребывание на оккупированной территории...» (Надзорное производство ГВП № 16800/48, с. 141).

А за что же тогда командование направило его «в дисциплинарном порядке» в штрафную роту? За сотрудничество с немцами или за какие-то другие действия?

На этот вопрос, как, впрочем, и на некоторые другие, до сих пор нет ответа. Не случайно поэтому в 1979 году помощник главного военного прокурора генерал А. Воробьёв в ходе очередной проверки этого дела направил в КГБ СССР запрос, на котором от руки сделана следующая запись: «...нет конкретных доказательств, что Меснянкин в 43 г. изменил фамилию, место жительства и скрыл свою преступную деятельность... в НП [надзорном производстве] нет даже заключения ГВП в особое совещание, хотя по обвинительному заключению не было оснований не направлять дело в суд, см. также явно необоснованный отказ КГБ СССР от 30.12.54 г. о даче заключения по делу об обоснованности обвинения Меснянкина (стр. 80). Имеющиеся в НП жалобы и содержащиеся в них доводы о характере работы Меснянкина у немцев и направления за это дважды в штрафную роту, полагаю, подлежат повторной тщательной проверке по делу. 17.4.79 г., подпись» (Надзорное производство ГВП № 16800/48, с. 145 оборот).

Эти пометки сделаны рукой профессионала своего дела, тщательно изучившего материалы. Однако, судя по всему, «повторной тщательной проверки» так и не было произведено. В этом нетрудно убедиться, прочитав последнее заключение, которое дано Главной военной прокуратурой в 2001 году..."

Из книги Звягинцева В.Е. «Трибунал для героев». – М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2005, стр. 469-470, 474-479.

Биографию подготовил: Уфаркин Николай Васильевич (1955-2011)