Баюк Пётр Ксенофонтович – командир батальона 229-го стрелкового полка 8-й стрелковой дивизии 13-й армии Центрального фронта, капитан.

Родился 12 января 1920 года в селе Гальчинцы ныне Теофипольского района Хмельницкой области (Украина) в семье крестьянина. Украинец. Окончил среднюю школу. Работал председателем сельсовета.

В Красной Армии с 1940 года. В 1941 году окончил Тамбовское военное пехотное училище. Служил в пехоте.

Участник Великой Отечественной войны с апреля 1942 года. Сражался в морской пехоте, затем командовал батальоном 229-го стрелкового полка (8-я стрелковая дивизия, 13-я армия, Центральный фронт). Батальон под его командованием 22 сентября 1943 года одним из первых в дивизии форсировал Днепр у деревни Верхние Жары (Брагинский район Гомельской области, Белоруссия) и захватил плацдарм. Отражая контратаки, закрепился на плацдарме и обеспечил переправу главных сил полка. Расширяя плацдарм и пробиваясь через болота, успешно форсировал реку Припять южнее села Кошевка (Чернобыльский район Киевской области, Украина) и стремительной атакой овладел селом. Погиб в бою 5 октября 1943 года.

За мужество, отвагу и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 октября 1943 года капитану Баюку Петру Ксенофонтовичу присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Похоронен в городе Чернобыль Киевской области.

Награждён орденом Ленина, 2 орденами Красной Звезды, медалью.

В селе Гальчинцы установлен бюст Героя. Его именем названа улица в городе Чернобыль.

Из книги А.К.Гордиенко «Днепровские были» (М.: Воениздат, 1967):

8-я стрелковая дивизия под командованием полковника Порфирия Мартыновича Гудзя безостановочно шла вперёд – на запад. Один из передовых отрядов дивизии – батальон капитана Баюка – вышел на Припять, реку, не уступающую в том районе по многоводности Днепру, и под сильным огнём врага форсировал её. Вслед за ним переправились все подразделения 229-го полка и погнали врага дальше…

Но передовые части дивизии оторвались от своих тылов, которые оставались за Припятью. На исходе было продовольствие. Катастрофически иссякали боеприпасы. Многие орудия уже бездействовали: не осталось снарядов.

Враг хорошо понимал, насколько трудной была обстановка для наших войск, и принимал срочные меры, чтобы ускорить их разгром на плацдарме. Одновременно гитлеровцы нанесли удар танками по тылам корпуса из района Гомеля. Однако враг не добился успеха. Стойкость советских воинов была беспримерной. Они уже несколько суток питались кое-чем, снабжались только патронами и гранатами, и то при помощи самолётов По-2…

…В ночь на 6 октября в батальон пришёл командир полка подполковник Шишков.

– В нашем направлении движется свежая мотомехбригада противника, усиленная танками и самоходной артиллерией. К утру будет здесь.

– Встретить надо на марше и остановить, – забеспокоился Баюк. – Сюда пускать нельзя ни в коем случае.

Кузьмич посмотрел на комбата долгим пристальным взглядом. Лицо его вновь стало суровым.

– Чем? Какими силами?

– Чем угодно! Любой ценой.

– Да, я тебя понимаю, – произнёс задумчиво Шишков. – Задержать гитлеровцев подальше от плацдарма, заставить их развернуться, принять боевой порядок в невыгодных для них условиях, а потом… Кто знает, что будет потом? Я принимаю ваше предложение и поручаю это вам, майор Баюк.

– Есть! – вытянулся в струнку капитан Баюк. Он знал, что командир полка не оговорился, назвав его майором. – Постараюсь оправдать доверие Родины.

В кромешной тьме вывел комбат людей в лес северо-восточнее Копачей, осмотрел местность, как только можно было осмотреть её, не зажигая даже карманного фонарика. Прикинул, где лучше разместить стрелковые роты, батарею лёгких противотанковых орудий и роту противотанковых ружей. Расположились у шоссейной дороги, по которой где-то двигался враг. Пытались окопаться, но почва песчаная, стенки окопов осыпались. Укрепить их чем-либо не было времени. К тому же следовало соблюдать строжайшую тишину, чтобы не обнаружил враг.

Светало. По дороге на большой скорости пробежала бронемашина, за ней на некотором удалении два бронетранспортёра. Разведка. Баюк приказал пропустить машины, ничем себя не выдавать. Прошло несколько минут, и вот уже показалась колонна танков с пехотой на бортах. Впереди две танкетки, звеневшие моторами пронзительно, тонко. Где-то, должно быть у Карпиловки, раздались орудийные выстрелы. Вернулась бронемашина: на большой скорости она неслась навстречу танкам. Две другие, вероятно, были уничтожены нашими артиллеристами.

Вражеская колонна замедлила движение, но не остановилась. Вот она поравнялась с засадой. Комбат дал знак. Батальон ударил изо всех видов оружия в самую гущу машин. На дороге возникли огромные костры. Стальные коробки горели не хуже грузовиков. Лес застилало дымом. Всё труднее становилось дышать. В хвосте колонны тоже вспыхнула интенсивная перестрелка: это вступили в действие партизаны Ушакова, с которыми успел связаться Баюк.

Сейчас бы нанести массированный удар мощными артиллерийскими средствами, поднять людей в атаку и завершить разгром врага. Но что мог поделать Баюк при отсутствии артиллерии, ограниченном количестве людей и нехватке боеприпасов? Ведь не хватало даже противотанковых снарядов. А противник уже приходил в себя. Фашистам становилось ясно, что перед ними всего лишь небольшая советская часть, сумевшая устроить им ловушку. Вражеские танки с двух направлений начали охватывать батальон. На опушке леса встали свыше десятка «фердинандов» и повели методичный огонь. Батальон нёс большие потери.

Продолжать бой становилось всё труднее. Баюк, не привыкший отступать, направил к Шишкову связного. Время шло, а посланный не возвращался. На глаза попался сержант Прошин. Баюк приказал:

– Берите своё отделение и прорывайтесь к расположению полка.

– В моём отделении остался только один солдат, – сообщил Прошин.

– Всё равно отделение, – строго сказал комбат. – Доложите командиру полка обстановку, как вы её видите. Без приказа я не отойду.

Баюк наблюдал, как отползал Прошин к кустарнику, уводя с собой единственного солдата. Вот солдат вскочил, сделал рывок вперёд, вдруг выпрямился во весь рост и упал на спину. Прошин махнул рукой, сам сорвался с места и побежал в лес, держа наизготовку автомат.

Доберётся ли? Под сильным огнём противника комбат переползал от одного командира роты к другому, давал указания, назначал новых командиров на место убитых. Офицеров оставались единицы, да и тем уже некем было командовать. Когда Баюк подполз к командиру 1-й роты старшему лейтенанту Дусухамбетову, тот доложил, что у него всего семь солдат.

Неожиданно вернулся Прошин. Неутешительные вести принёс посланец. Ещё более мощная колонна танков и мотопехоты врага наступает от перекрёстка шоссейных дорогу Дубравы, в направлении Ильинцы, то есть заходит в тыл. Вся дивизия ведёт кровопролитный бой. Командир полка велел доложить, что он знает о тяжёлом положении батальона, принимает меры, чтобы помочь, но больше всего надеется на него, майора Баюка.

Баюк сдвинул брови. Он увидел у Прошина привешенные к ремню четыре противотанковые гранаты, взял две из них и приказал сержанту быть при нём. Прошин теперь не имел отделения. Не было и 1-й роты. Командир этой роты Абу Дусухамбетов, раненный в голову, уже получил новое назначение – замполита батальона. Он переползал из окопа в окоп, подбодрял солдат, подбирал у убитых гранаты и патроны и передавал живым…

…Противник всё сильнее наседал и всё более наглел. Танки ползли теперь массированно, один возле одного. Даже «фердинанды» шли в атаку и вместе с танками разворачивались над окопами. Песчаные стенки окопов легко рушились, гусеницы увязали в песке и давили людей. Тогда солдаты стали покидать свои ненадёжные убежища. Они встречали врага лицом к лицу. Для верности руками подкладывали под гусеницы гранаты, противотанковые мины, и стальные плиты взлетали в воздух вместе с останками наших героев.

Вернулся Абу Дусухамбетов. Теперь они были в окопе втроём: комбат, Абу и Прошин. И на троих четыре гранаты. Когда один из танков, поливавший окопы свинцовым дождём, приблизился вплотную, Баюк приподнялся и бросил гранату. Танк смял комбата. Прошин прокричал что-то о гибели командира и сам пополз навстречу другому танку, прижимая к груди последнюю гранату. Но Баюк был ещё жив. Весь окровавленный, он пытался выбраться из окопа. Ему помогал Абу Дусухамбетов. Они теперь вместе ползли к танкам, оставляя кровавый след. Потом Баюк отделился.

– Я сам! – прохрипел он. – Бей гадов! – и приподнявшись кинулся с гранатой под танк.

Дусухамбетов поднялся во весь рост:

– За Родину! Вперёд, товарищи! – и сделал то же.

Так смертью героев погибли все трое – командир 1-го батальона 229-го стрелкового полка майор Баюк, его заместитель по политической части старший лейтенант Дусухамбетов и командир отделения 1-й роты сержант Прошин.

Враг не прошёл. Горстка советских воинов, почти безоружных, но презиравших смерть во имя свободы и независимости Родины, остановили механизированное соединение противника. Многие солдаты, как и их командир, бросились в тот день под танки. Но не о всех мы знаем. Некоторые остались неизвестными героями и по сей день продолжают числиться пропавшими без вести. В приказ по войскам 15-го стрелкового корпуса попали лишь те, о которых могли рассказать оставшиеся в живых участники беспримерного боя 6 октября 1943 года на правом берегу Припяти.

Биографию подготовил: В.В.Примаченко