УЛИЦА ИМЕНИ ГЕРОЯ

Андрей Васильевич Алёшин перед Великой Отечественной трудился в совхозе. Вроде совсем недавно вернулся с финской. Только стал привыкать к мирной жизни, а тут над страной набатным колоколом пронеслась песня: «Вставай, страна огромная...» И снова совхозный бухгалтер надел солдатскую шинель и пошёл с оружием в руках защищать Отчизну. Со своей пушкой на конной тяге он прошёл путь от Подмосковья до немецкой реки Эльбы. И не просто прошёл, а с жаркими боями и всегда бил врага прямой наводкой с открытой позиции по принципу «кто кого». Вокруг его орудия всегда бушевал огонь. Но выжила до конца его пушка, выжил и он сам. На Родину артиллерист вернулся Героем.

Об Андрее Васильевиче я много знал по архивным документам. Потом неоднократно встречался с ним. И каждая такая встреча открывала мне новые страницы в его фронтовой биографии.

Боевое крещение артиллерист Алёшин принял в составе прославленного кавалерийско¬го корпуса генерала Л.М. Доватора. Этот корпус героически сражался во многих боях с фашистскими захватчиками и был преобразован в гвардейский. А 7 декабря 1941 года кавалеристам вручили гвардейское знамя.

- Произошло это в подмосковном лесу, - рассказывал Андрей Васильевич. - Стоял крепкий мороз. Но мы этого не замечали. Радость награды согревала нас, мы клялись беспощадно громить врага до полного изгнания оккупантов с нашей родной земли.

Поначалу Алёшин был наводчиком орудия. Уже в первых боях командир батареи приметил сержанта: «Этот зря снаряды не тратит». А затем, уже после освобождения одной деревушки под Рузой сказал подчинённым: «Бить фашистов надо так, как бьёт их наводчик Алёшин. У него снаряды мимо цели не летят».

В боях под Москвой Алёшин сутками не отходил от орудия, отражая яростные контратаки гитлеровцев. Десятки вражеских пулемётов расстрелял в тех боях бывший совхозный бухгалтер. Умение, железная выдержка и храбрость всегда выручали его. А уничтоженные его орудием огневые точки - это многие десятки сохраненных жизней наших солдат.

Сержант Алёшин вроде ничем не отличался от других батарейцев. Был он невысокого роста, крепкого сложения, в свои 36 лет немного сутулый. В глазах Алёшина всегда сквозила какая-то грусть. Что крылось за этим, никто из однополчан не знал.

А думы его были о родном гнезде. До войны Андрей Васильевич трудился бухгалтером плодоовощного совхоза в селе Попелово. Это на Калужской земле, под Козельском. На этой земле трудились его деды и прадеды, растили хлеб, детей. В памяти Алёшина постоянно стояли картины прощания односельчан с уходящими на войну. Плач, слёзы, крики жен и детей. А потом село оккупировали фашисты.

А в первый день Нового, 1942 года Алёшин узнал из сводки Совинформбюро, что Красная Армия освободила Козельск. Новость буквально преобразила наводчика. Он повеселел, оживился, разговорился. И как-то в минуту затишья поведал батарейцам историю своего села.

Село, где он работал до войны, раскинулось в лощине недалеко от Козельска. Древняя летопись повествует, что весной 1238 года несметное войско хана Батыя осадило город. Да зело крепкими телом и духом оказались его жители. Постановили на вече - врагу не сдаваться и семь недель героически отбивали яростный штурм. А когда рухнули крепостные стены, «крепкодушные» горожане все до единого пали в жестокой неравной сече. Но и трупами врагов был устлан весь город.

Разгневанный Батый повелел стереть «злой» город с лица земли. И страшный пожар бушевал над Козельском. Черный пепел устлал всю округу, долетел до долины, где позже обосновалось село. Его так и назвали вначале - Пепелево, позже - Попелово.

- Ныне город Козельск избавлен от немецко-фашистских оккупантов, - говорил Андрей Васильевич своим боевым друзьям. - Я верю, что мои земляки снова возродят эту цветущую землю. Мы же не посрамим память предков и окончательно доколотим фашистских захватчиков.

Рассказ своего товарища батарейцы слушали с особым вниманием, задавали Алёшину вопросы. Незаметно завязалась беседа. Кто-то поведал о разгроме татар на Куликовом поле. Боец Сергеев рассказал о битве на Чудском озере. Красноармеец Горбунов продекламировал лермонтовские строки:

«...Ребята! Не Москва ль за нами?
Умремте ж под Москвой,
Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой…

- По местам! - внезапно раздалась команда. И батарея поднялась навстречу новому бою.

Рассказ Алёшина об истории своего села слушал и комиссар батареи. Его тронула по-крестьянски простая и убедительная речь бойца. В этом человеке чувствовалась какая-то внутренняя сила и уверенность. «Такого солдаты будут слушать», - подумал политрук. И уже на марше, поговорив с Алёшиным, утвердил его агитатором батареи. Новое назначение наводчик орудия принял как должное. Он регулярно читал бойцам газеты, знакомил их со сводками боевых действий, информировал товарищей о героических делах тружеников тыла.

Все лето 1942 года Андрей Алёшин провел в новых боях. Кавкорпус, которым после Доватора командовал генерал Крюков, сражался под Ржевом и Вязьмой, совершал рейды по вражеским тылам. В тех кровопролитных боях много раз отличался Алёшин храбростью и воинским умением. Его повысили в должности - назначили командиром орудия.

В мае 1943 года Алёшина утвердили парторгом батареи. Командир батареи, поздравляя Алёшина с новым назначением, тут же сказал: «Теперь, Андрей Васильевич, мы с тобой в ответе за дела в батарее. Ты моя главная опора и надежда».

Сержант Алёшин взялся за новое дело. После первого семинара парторгов в полку в маленьком блокноте Алёшина появились такие строки:

«1. Постоянная живая связь с красноармейской массой - первейшая обязанность парторга.
2. Парторг батареи - массовик, агитатор, боевой товарищ и воспитатель бойцов.
3. Святой закон для парторга - постоянная забота о каждом бойце батареи.
4. Главное оружие парторга личный пример во всём». Четвертый пункт Андрей Васильевич подчеркнул химическим карандашом двойной жирной линией. Этот пункт и сделал молодой парторг главным личным оружием.

Высокий личный авторитет Алёшина в батарее был той силой, которая сплачивала личный состав в единый боевой коллектив. Андрей Алёшин добился в своём расчёте полной взаимозаменяемости номеров. У него почти каждый боец мог успешно выполнять обязанности наводчика. Какое это имело значение для повышения боевой готовности, хорошо понимали все батарейцы.

Высокая боевая готовность батареи исключительно проявилась в боях на Днепре. Было это осенью 1943 года. В районе Лоева пехота уже захватила плацдарм на правом берегу. Гитлеровцы предпринимали яростные контратаки, чтобы сбросить их в реку. На этом участке ночью батарею Алёшина переправили на плацдарм. Артиллеристы быстро заняли позицию, окопались, замаскировали орудия.

Когда в рассветных сумерках растаяла томительно долгая ночь, фашисты открыли губительный огонь из орудий и миномётов по нашим позициям. Всё смешалось в грохоте, дыме, пыли и пламени. После артналёта на горизонте появились вражеские танки. Алёшин, полуоглохший, весь в пыли, выскочил из окопа.

- К орудию! - бросил сержант.

И тут же почувствовал, как острая боль пронзила ногу. Но в тот миг он не думал о собственной ране, думал об одном: впереди танки. Шатаясь, сержант встал к панораме. Оглянулся - рядом лишь заряжающий. Остальные или ранены, или убиты. Потом выяснилось, что большие потери понесли и другие расчёты. И вот тут-то выручило батарейцев знание многих профессий. Каждый из оставшихся в строю бойцов выполнял обязанности нескольких номеров. Вражеские атаки были отбиты.

С днепровского плацдарма погнали советские воины врага дальше на запад. Четвёртая гвардейская кавалерийская дивизия, в которой служил Алёшин, получила приказ совершить рейд на Хойники. По бездорожью, в ненастье - шли дожди со снегом, - кавалеристы, ломая сопротивление противника, упорно продвигались вперёд, освобождая города и сёла на юге Белоруссии. 14 января 1944 года 4-я гвардейская кавдивизия овладела городом Мозырем. Москва объявила всему личному составу благодарность, а дивизия получила почётное наименование «Мозырской».

Потом полки дивизии в составе кавкорпуса совершили 700-километровый марш по тылам противника в районе Сарны.

- Это были трудные рейды, - рассказывал Андрей Васильевич. - Внезапные стычки с противником были буквально каждый день. Особенно тяжко приходилось нам, артиллеристам. Сплошные леса, бездорожье, многочисленные речушки - всё это затрудняло наш путь. Но все наши батарейцы мужественно переносили тяжести походной жизни. Но и в этих условиях я успевал ознакомить батарейцев с обстановкой на фронтах. Газеты к нам в такой обстановке поступали редко. Выручало радио. Я, как парторг, старался ежедневно знакомить бойцов с новостями. Ведь в те дни советские войска успешно громили фашистов на Украине, под Ленинградом. Такие сообщения поднимали боевой дух солдат. Никто из бойцов не роптал на трудности похода.

18 июля 1944 года войска левого крыла 1-го Белорусского фронта начали Люблинско-Брестскую операцию. В прорыв вражеской обороны была введена конно-механизированная группа, в которую вошли 2-й гвардейский кавкорпус и 11-й танковый. Кавалеристы и танкисты, преодолев Западный Буг, вступили на территорию братской Польши.

- Это было радостное событие - мы перешагнули Государственную границу, - вспоминал Андрей Васильевич. - В нашей батарее по этому случаю состоялся митинг. Бойцы клялись и дальше беспощадно громить фашистских захватчиков, скорее избавить народ от оккупантов, добить врага в его берлоге. Тут же мы давали клятву высоко держать за рубежом честь родной страны и достоинство советского воина. Жители польских городов и сёл сердечно встречали своих освободителей. Такие минуты остаются в памяти на всю жизнь.

Расчёт Алёшина особенно отличился в боях за город Мендзыж. А дело было так. Под этим городом на батарею, следовавшую по лесной дороге, напала крупная группа фашистов, пытавшаяся вырваться из окружения. Алёшин первым развернул свою пушку и в упор стал расстреливать гитлеровцев. Многих тогда перебили, а уцелевшие скрылись в лесу. А у самого города кавалеристы, встреченные сильным пулемётным огнём, вынуждены были спешиться. И тут на помощь эскадрону вовремя подоспел Алёшин со своим орудием. Прямой наводкой он разбил два вражеских пулемёта и тем самым расчистил путь для наступающих.

За этот подвиг гвардеец Алёшин был удостоен ордена Славы III степени. Награду прикрепил к гимнастерке сержанта перед строем всей батареи лично комдив. Это случилось 11 августа 1944 года.

Следует заметить, что в артполку такой награды Алёшин был удостоен первым. Его тепло поздравили однополчане, каждый батареец руками хотел потрогать серебряный орден (Слава II степени была серебряной, а круг с изображением Кремля со Спасской башней позолочен; Слава I - золотой).

Когда комдив вручал Алёшину Славу III степени, он, между прочим, сказал: «Уверен, сержант, вы заслужите полный бант «кавалера Славы».

Командир как в воду глядел. В ходе дальнейших боев Алёшин действительно заслужил ещё две Славы.

Бои в начале 1945 года развернулись уже за Вислой. 2-й гвардейский кавкорпус был введён в прорыв 15 января. Конники стремительно преследовали противника, наносили ему тяжёлые потери, вместе с пехотой и танкистами занимали один город за другим.

Из «Истории Великой Отечественной войны»:

«Темпы преследования врага нарастали с каждым днём. Советские воины стремились как можно скорее ворваться в фашистское логово. Расстояние до границ Германии, до Одера, до Берлина всё более и более сокращалось. Партийно-политическая работа велась под лозунгом: «Вперёд, в Германию!», «К Берлину!», «Освободим наших братьев и сестёр, угнанных фашистами в неволю!». Успех её достигался усилиями тысяч и тысяч коммунистов, и прежде всего парторгов подразделений»... «Они, - писал Э. Казакевич в романе «Весна на Одере» о парторгах, - были представителями партии большевиков - пусть маленькими деятелями, но всё-таки деятелями. И им мало было просто хорошо сражаться и, если нужно, умирать, - они должны были заражать высоким боевым духом своих товарищей. Они были самыми кончиками нервов, пронизывающих весь организм армии».

Гвардии старший сержант Алёшин (его повысили в звании) был именно таким парторгом. Словом и личным примером он вёл бойцов батареи к победе.

Под городом Фансбургом 28 января, затем под Яструвом - 30-го числа гитлеровцы особенно яростно контратаковали наступающие советские части. Гвардеец Алёшин в самых сложных условиях боя умело выкатывал своё орудие на прямую наводку и без промаха разил вражеские пулемёты и танки.

- Сколько мы уничтожили вражеских огневых точек в этих боях, трудно даже подсчитать, - рассказывал мне Алёшин при одной встрече. - Боевой подъём, боевой дух всех бойцов был настолько высок, что уже никакие контратаки фашистов не могли нас остановить. «Даёшь Берлин!» - вот чем мы жили тогда. 11 марта 1945 года гвардии старший сержант Алёшин был отмечен вторым орденом – Славой, но вновь III степени [десятилетие спустя, 19 августа 1955 года, его перенаградят Славой I степени].

А в Померании, под деревней Ной, отбивая вражеские контратаки, расчёт Алёшина снова отличился - уничтожил станковый пулемёт и до сорока гитлеровцев. Тут же командование представило его к третьему ордену Славы.

А вот ещё один подвиг, совершённый Андреем Васильевичем Алёшиным вдали от Родины.

Случилось это под городом Дидерлаге. Батарея капитана Васильева заняла оборону. Гитлеровцы на этом участке пытались остановить наступающих, переходили в частые контратаки. Затишье наступило к ночи. Командир батареи разрешил бойцам отдохнуть, но бдительности не ослаблять.

Старший сержант Алёшин обошёл все расчёты, поговорил с бойцами. А затем вернулся к своему расчёту. Тут же установил график, кто за кем будет стоять на часах у пушки. «Смотреть в оба!» - таков был его приказ.

Незадолго до рассвета стоявший часовым рядовой Заика заметил подозрительное движение в низине. Немедленно поднял командира. Алёшин прильнул к панораме и тут же вполголоса скомандовал:

- К орудию!

Расчёт немедленно занял свои места. А из кустарника короткими перебежками приближались к позиции батареи вражеские солдаты.

- Шрапнелью заряжай! - приказал командир. И тут же последовала новая команда: «Огонь!»

Выстрелы следовали один за другим. Потом к расчёту Алёшина добавились удары других орудий. Когда наступающие фашисты были смяты картечью, в атаку пошли эскадроны. Они добили гитлеровцев. Как оказалось, это были курсанты артиллерийского училища.

За подвиг, совершенный под городом Дидерлаге, А.В. Алёшин был удостоен звания Героя Советского Союза.

Потом была Берлинская операция, закончившаяся блестящей победой советских воинов. В этом сражении активное участие принимал 2-й гвардейский кавкорпус. Он нанес сильный удар по тылам франкфуртско-губенской группировки противника, а затем, обойдя Берлин с севера, вышел к Эльбе.

На Эльбе гвардии старший сержант Алёшин и закончил свой боевой путь. 9 мая 1945 года вдали от Родины он произвёл последний залп из своей «закалённой», видавшей виды пушки холостым выстрелом. То был его салют Победе.

А потом у полного кавалера ордена Славы, Героя Советского Союза Андрея Васильевича Алёшина был обратный путь на родную землю. В вагоне, до отказа переполненном демобилизованными воинами-победителями, кто-то из солдат чеканил слова:

Гремит железо третьи сутки.
Вагоны ходят ходуном.
И вдруг смолкают смех и шутки:
«Друзья, Россия за окном!..»

После Победы Андрей Васильевич работал в родном совхозе. И снова бухгалтером. Фронтовик вложил много сил в возрождение родного хозяйства. Воспитал он и семерых детей честными тружениками.

Только нет уже сегодня в живых прославленного солдата Андрея Васильевича Алёшина. Фронтовые раны подкосили здоровье. Но добрый след на земле оставил он потомкам. Однажды летом мне довелось побывать в Козельске. Я прошёлся по улице имени Андрея Алёшина. У встречной женщины спросил:

- Почему так назвали эту улицу?

- Так это же улица нашего земляка, героя из героев, - ответила женщина.

Иван Рощин, полковник в отставке, инвалид Великой Отечественной войны (см. литературно-художественный журнал Министерства обороны РФ «Воин России», 2007, ноябрь, № 11 /1853/, с. 88-91)