Добробабин (Добробаба) Иван Евстафьевич – командир отделения 4-й роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка 316-й стрелковой дивизии 16-й армии Западного фронта, сержант.

Родился 8 (21) июня 1913 года в селе Перекоп ныне Валковского района Харьковской области Украины в крестьянской семье. Украинец.

Окончил 4 класса. В 1937-1939 годах - на срочной службе в Красной Армии, служил в строительной роте в Забайкальском военном округе. Принял эпизодическое участие в боевых действиях против японских войск на реке Халхин-Гол в 1939 году. После демобилизации работал в Киргизской ССР на строительстве Большого Чуйского канала. Жил в рабочем посёлке Кант.

В Красную Армию призван в июле 1941 года Токмакским райвоенкоматом Фрунзенской (ныне Чуйской) области Киргизской ССР. На фронте в Великую Отечественную войну с сентября 1941 года.

Командир отделения 4-й роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка (316-я стрелковая дивизия, 16-я армия, Западный фронт) сержант Иван Добробабин в бою у разъезда Дубосеково Волоколамского района Московской области 16 ноября 1941 года в составе группы истребителей танков во главе с политруком В.Г. Клочковым участвовал в отражении многочисленных атак противника. Группа уничтожила восемнадцать вражеских танков.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистским захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм сержанту Добробабину Ивану Евстафьевичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Но сержант Добробабин не погиб в том бою. Он был засыпан в окопе землёй. А поскольку рубеж панфиловцам отстоять не удалось, И.Е. Добробабин очнулся уже на территории, захваченной гитлеровцами. Он был взят в плен и помещён в лагерь военнопленных, находившийся в городе Можайске Московской области.

В начале 1942 года Добробабин И.Е. совершил побег (или был отпущен немцами как украинец) из лагеря, в марте 1942 года добрался на свою родину – в село Перекоп. А в июне 1942 года он добровольно поступил на службу в немецкую полицию и до августа 1943 года работал на оккупантов в качестве полицейского, начальника караульной смены, заместителя и начальника кустовой полиции села Перекоп. Во время наступления советских войск в марте 1943 года был арестован как полицейский советскими органами военной контрразведки, но через несколько дней в связи с начавшимся немецким контрнаступлением сбежал из-под стражи, а после вторичной оккупации села немцами вернулся на службу в полицию. Был там полицейским, старшим полицейским, заместителем начальника и начальником кустовой полиции в селе Перекоп.

Согласно материалам уголовного дела, возбуждённого Главной военной прокуратурой 5 октября 1988 года по вновь открывшимся обстоятельствам, Иван Добробабин непосредственно участвовал в отправке советских людей на принудительные работы в гитлеровскую Германию, производил аресты и задержания граждан, нарушавших оккупационный режим, изымал у селян имущество в пользу оккупационных властей...

В августе 1943 года, когда наступающая Красная Армия, стала теснить гитлеровские войска, Добробабин И.Е., испугавшись ответственности, ушёл из родных мест в Одесскую область Украинской ССР, где в марте 1944 года его вторично призвали в ряды Красной Армии полевым райвоенкоматом. Направлен на фронт в состав 5-го стрелкового полка 297-й стрелковой дивизии на 2-й Украинский фронт. Участник Ясско-Кишиневской, Будапештской и Венской наступательных операций. День Победы над гитлеровской Германией встретил в Австрии – в городе Инсбруке.

После войны И.Е. Добробабин до ноября 1945 года служил в рядах Красной Армии, после чего был демобилизован и вернулся в Киргизию, в рабочий поселок Кант. А в конце 1947 года Добробабин был арестован за измену Родины и переход на сторону врага в годы войны. Для следствия был этапирован в Харьков.

8-9 июня 1948 года военным трибуналом Киевского военного округа Добробабин И.Е. приговорён по статье 54-1 «б» Уголовного кодекса Украинской ССР к пятнадцати годам лишения свободы в исправительно-трудовом лагере, с поражением прав сроком на пять лет и конфискацией имущества.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11 февраля 1949 года Добробабин (Добробаба) Иван Евсафьевич лишён звания Героя Советского Союза, с лишением права на государственные награды: медали «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены».

Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 30 марта 1955 года приговор в отношении И.Е. Добробабина был изменён: мера наказания ему снижена до семи лет лишения свободы в исправительно-трудовом лагере, без поражения прав. В том же году за отбытием срока наказания был освобождён. Жил в Ростовской области.

В период "перестройки и гласности" в конце 1980-х годов в средствах массовой информации стали появляться многочисленные публикации о Добробабине, направленные на его реабилитацию. Сам Добробабин активно давал интервью, намеренно искажая факты в свою пользу, представляя себя героем боя под Дубосеково 16 ноября 1941 года и даже командиром всех участвовавших в том бою солдат после гибели политрука В.Г. Клочкова. Также отрицал участие в насилии над местными жителями в период службы в полиции, ссылался на некие связи с партизанами. По данным фактам было возобновлено расследование уголовного дела сорокалетней давности.

В ходе расследования запутанные и часто заведомо ложные показания Добробабина не подтвердились. 17 августа 1989 года на основании заключения Главной военной прокуратуры Добробабину И.Е. в реабилитации было отказано.

Постановлением Верховного суда Украины от 26 марта 1993 года уголовное дело в отношении Добробабина И.Е. прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления. Объективность данного судебного решения вызывает большие сомнения, а для граждан и органов власти Российской Федерации оно правового значения не имеет.

Ветеран войны с непростой судьбой жил в городе Цимлянск Ростовской области. Скончался 19 декабря 1996 года. Похоронен в Цимлянске.

В деревне Нелидово Волоколамского района Московской области открыт музей, посвящённый Героям-панфиловцам. На месте подвига воздвигнут мемориал.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ по архивному уголовному делу в отношении Добробабина (Добробаба) И.Е.

14 августа 1989 г. гор. Москва

Старший военный прокурор отдела Главной военной прокуратуры полковник юстиции Филимонов А. И., рассмотрев архивное уголовное дело в отношении Добробабина (Добробаба) И.Е., жалобы Добробабина И.Е. и Юрковой А.С.,

установил:

8—9 июня 1948 г. военным трибуналом Киевского военного округа на основании ст. 54-1 «б» УК УССР осужден к 15 годам лишения свободы в ИТЛ, с поражением прав сроком на 5 лет, конфискацией имущества и лишением медалей «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 —1945 гг.», «За взятие Вены» и «За взятие Будапешта»

Добробабин (Добробаба) Иван Евстафьевич, 1913 года рождения, уроженец с. Перекоп Валковского района Харьковской области, украинец, беспартийный, с образованием 4 класса, призванный в СА в июле 1941 г. Токмакским РВК Фрунзенской области и повторно в марте 1944 г. полевым РВК.

Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 30 марта 1955 г. приговор изменен: мера наказания Добробабину снижена до 7 лет лишения свободы в ИТЛ, без поражения прав. В остальной части приговор оставлен без изменения.

Добробабин признан виновным в измене Родине при следующих обстоятельствах.

В начале войны командир отделения сержант Добробабин проходил службу в 316-й стрелковой дивизии, впоследствии переименованной в 8-ю гвардейскую стрелковую дивизию имени генерал-майора Панфилова.

16 ноября 1941 г. Добробабин, находясь в составе боевого охранения под командованием политрука Клочкова у разъезда Дубосеково Московской области во время танковой атаки противника был засыпан землей в окопе и считался погибшим. По представлению командования ему в числе 28 героев-панфиловцев за участие в этом бою Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1942 г. посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Оказавшись в тылу противника, Добробабин был пленён немецко-фашистскими войсками и помещён в Можайский лагерь военнопленных, из которого совершил побег. В начале марта 1942 г. он прибыл на родину в с. Перекоп Валковского района Харьковской области, оккупированное немецкими захватчиками.

В июне 1942 г. Добробабин добровольно поступил в полицию и до ноября того же года служил полицейским на станции Ковяги, где нёс охрану железнодорожной линии, обеспечивая движение фашистских эшелонов. Затем он был переведён в полицию с. Перекоп, где до марта 1943 г. служил полицейским и начальником караульной смены.

В начале марта 1943 г. при освобождении села советскими войсками Добробабин с другими полицейскими арестован особым отделом, но в связи с создавшейся обстановкой был освобождён. Не использовав возможности присоединиться к отходящим советским войскам, он остался в с. Перекоп и после вторичного занятия этого села фашистами продолжал служить в полиции и был назначен заместителем начальника, а в июне 1943 г. - начальником сельской полиции.

За время службы в перекопской полиции Добробабин участвовал в отправке советских граждан на принудительные работы в Германию, производил обыски, задерживал лиц, нарушавших оккупационный режим, и участвовал в допросах задержанных.

Так, в конце апреля 1943 г, во время массовой отправки молодежи в Германию Добробабин с подчинёнными ему полицейскими конвоировал 40—50 человек из с. Перекоп в г. Валки. Ввиду массового уклонения молодежи от угона в Германию, он поручил полицейским арестовать их родителей: Дуброву Марию, Гакову Елизавету, Половика Платона и других, всего 13 человек.

В конце марта 1943 г. Добробабин произвёл обыск на усадьбе гр-ки Подлесной, изъял спрятанное попавшим в окружение советским офицером оружие и обмундирование. В июле того же года подчинёнными ему полицейскими задержан и сдан в лагерь бывший советский военнослужащий Семёнов.

За появление на улице после 21 часа Добробабиным задержаны и оштрафованы Денисенко Сергей, Добробаба Тимофей и Ерёменко Иван. В ноябре 1942 г. он с начальником полиции допрашивал гр-на Довгаля и требовал указать коммунистов и комсомольцев села.

При отступлении фашистов в августе 1943 г. Добробабин бежал в Одесскую область и при освобождении советскими войсками оккупированной территории, скрыв службу в полиции, был призван в армию.

На предварительном следствии, в судебном заседании и при дополнительном расследовании, проведённом в 1988—1989 гг., Добробабин виновным себя в измене Родине признал и показал, что с начала марта 1942 г. проживал в оккупированном фашистскими войсками селе Перекоп. В июне того же года по предложению старосты добровольно поступил в полицию и служил полицейским в с. Перекоп и ст. Ковяги. Был вооружн винтовкой, носил нарукавную повязку и ежемесячно получал по 150—200 рублей. Он собирал жителей на сходы, где объявлялись указания фашистских властей, нёс караульную службу по охране складов, патрулировал вдоль железнодорожного полотна, охраняя от возможной диверсии партизан.

В сентябре 1942 г. он переведён в кустовую полицию вначале на должность полицейского, а затем - старшего полицейского. Имел на вооружении карабин с боевыми патронами и револьвер.

В марте 1943 г. при отходе немцев из с. Перекоп арестован сотрудниками особого отдела, но вскоре освобождён в связи с повторной оккупацией села. Через неделю вновь поступил в полицию и исполнял должности старшего полицейского, заместителя начальника и начальника кустовой полиции. Он организовал патрульную службу, направлял жителей села на расчистку дорог, проверял документы у советских граждан, отвечал за соблюдение оккупационного режима. По приказанию старосты за нарушение комендантского часа задержал и доставил в полицию Денисенко, Еременко и Добробабу. С другими полицейскими производил обыск на усадьбе Дуброва (Подлесной) и изъял, обнаруженные в колодце, военное обмундирование и немецкое оружие. Производил обход домов жителей села и конвоировал молодёжь для отправки в Германию.

В начале сентября 1943 г. накануне освобождения района советскими войсками, боясь расстрела за совершённое преступление, эвакуировался из села, длительное время проживал у знакомых в Кировоградской (Одесской) области, после чего полевым военкоматом призван в армию и участвовал в боях против немцев. Добробабин также пояснил, что корову у несовершеннолетнего Клименко не изымал и его к старосте не доставлял, а красноармейца Семёнова не арестовывал. Изучением дела установлено, что виновность Добробабина, кроме его личного признания, доказана совокупностью собранных по делу доказательств.

О добровольном поступлении Добробабина на службу в перекопскую полицию показали Бражник В.Г, Халина А.Д., Погорелый В.И., Дереза Ф.Р., Дубров Н.А. и АхтырскийА.А.

Осмотром архивного уголовного дела в отношении заместителя начальника кустовой полиции Подлесного Д.З. установлено, что обвиняемый, давая показания об организации полиции, назвал «Добробабу», который «при немцах работал полицейским в перекопской полиции и аккуратно выполнял все распоряжения начальников и обязанности полицейского».

О повышении Добробабина в должности и назначении заместителем начальника, а затем начальником полиции заявили свидетели Дереза Ф.Р., Денисенко С.Л. и многие другие. Дереза пояснил об организации Добробабиным патрульной службы в селе, инструктаже полицейских, добросовестном исполнении служебных обязанностей; Погорелый - о направлении жителей на расчистку дорог и т.д.

По обстоятельствам задержания Добробабиным за появление на улице села жителей Денисенко, Ерёменко и Добробабы Т., содержания их в холодном помещении полиции и применённом наказании - рубке дров, показал на допросе 9 ноября 1988 г. свидетель Денисенко С.Л. Аналогичные показания дали на предварительном следствии Добробаба Т.Г. и Ерёменко И.М., а последний - и в судебном заседании. (Допросить Добробабу и Ерёменко в 1988-1989 гг. не представилось возможным в связи с их смертью).

Свидетели Дуброва (Подлесная) М.М., Дуброва Н.А., и Дереза Ф.Р. рассказали об участии Добробабина в производстве обыска на усадьбе жительницы села Дуброва (Подлесной).

Подтвердили показания Добробабина об организации им конвоя и конвоировании группы молодёжи для отправки в Германию свидетели Денисенко С.Д., Костенко В.А., Половик И.П., Половик (Столяр) П.А. и многие другие.

Хотя Добробабин отрицает изъятие коровы у несовершеннолетнего Клименко и доставку последнего к старосте, однако это обстоятельство подтверждается показаниями свидетелей:

- Клименко Д.И. - о применении к нему насилия Добробабиным при изъятии коровы и доставке к старосте. Эти показания он подтвердил 29 декабря 1988 г. на очной ставке с Добробабиным;

- Борисенко В.Н. и Клименко А.А. подтвердили показания Клименко Д.И.;

- Гаховой Л.И. - об изъятии полицейскими коровы, принадлежащей семье Клименко.

Добробабин также отрицал арест красноармейца Семёнова подчинёнными ему полицейскими. Вместе с тем этот эпизод подтверждается показаниями свидетелей:

- Семёнова Т.С, что он, будучи раненым и проживая в доме Косенко, был арестован немецким офицером и полицейскими, в т.ч. Добробабиным, доставлен в полицию и отправлен в лагерь для военнопленных. Аналогичные по содержанию показания дал Косенко Е.Н.;

- Матвеевой С.В., что в 1943 г. она видела в лагере военнопленных Семёнова. Со слов матери известно об участии Добробабина в аресте этого военнопленного.

Кроме того, следует отметить, что Добробабин действительно предупреждал некоторых своих близких и знакомых о предстоящих отправках жителей на работу в Германию. Летом 1943 г. он возвратил паспорт Зинченко и предупредил о намерении старосты отправить её в Германию. По просьбе работника сельуправы Шевченко освободил задержанного жителя села Дудниченко. Однако лояльное отношение Добробабина к отдельным жителям села и предупреждение их о грозящей опасности не могут служить основаниями к его реабилитации. Эти обстоятельства являются смягчающими ответственность.

При определении наказания суд учитывал участие Добробабина в войне как до совершения преступления, так и после него. При наличии обстоятельств, смягчающих ответственность, Военная коллегия Верховного суда СССР своим определением от 30 марта 1955 г. снизила ему срок наказания до 7 лет лишения свободы в ИТЛ и исключила из приговора поражение прав. За отбытием наказания он из-под стражи освобожден. Не нашли подтверждения доводы Добробабина, изложенные в его жалобе, о том, что он предупреждал Буля об угоне в Германию и об оказании помощи Погорелой сохранить корову и тёлку от изъятия для нужд немецкой армии. Допрошенные при дополнительном расследовании Буль В.И. и Погорелая А.Г. не подтвердили заявление Добробабина в этой части, после чего последний на допросах также отказался от своих доводов.

Опровергается заявление Добробабина о применении к нему в ходе следствия мер физического воздействия, угроз и запугиваний свидетелей.

Так, бывший следователь военной прокуратуры харьковского гарнизона Бабушкин З.М, пояснил, что в 1947-1948 гг. он проводил расследование преступления, совершённого Добробабиным. Нарушений законности при проведении следственных действий не допускал. В связи с тем, что обвиняемый в числе 28 героев-панфиловцев принимал участие в бою у разъезда Дубосеково, расследование уголовного дела находилось на контроле ВП Киевского военного округа и Главной военной прокуратуры.

Свидетели Дуброва М.И., Денисенко С.П., Кульгавый И.А., Половики И.П. и П.А. заявили, что на допросах они давали объективные показания о службе Добробабина в полиции. Никаких угроз и запугиваний не допускалось.

На допросах 12 ноября и 29 декабря 1988 г. Добробабин показал что следователь Бабушкин ему не угрожал и физических воздействий не применял. В основном допросы велись спокойно. Одновременно следователь «обещал, что если я буду говорить неправду, то срок наказания будет увеличен».

Следует обратить внимание, что в отдельных публикациях прессы не «совсем точно» отражена деятельность Добробабина на временно оккупированной немцами территории.

Так, на допросах в 1988 г. Добробабин пояснил, что заявление о реабилитации от 21 июля 1988 г. написано с его слов профессором Куманевым, с которым знаком с 1967 г. С этим заявлением ознакомился «бегло», поэтому отдельные моменты, связанные со службой в полиции отражены неверно. В статье Куманева, опубликованной 18 ноября 1988 г. в газете «Правда» под названием «Судьба Ивана Добробабина - одного из 28 героев-панфиловцев», допущены существенные неточности:

«В статье указано, что я по предложению старосты Зинченко вынужден был поступить в полицию, причём первоначально якобы не знал, кем буду работать. Это не так... Староста сказал, что может предложить мне службу в полиции. Я согласился... То есть сразу знал куда иду на службу».

«В статье указано, что в селе располагался сельский пост полиции. Это не совсем точно. В селе Перекоп была организована кустовая сельская полиция».

«В статье указано, что я только сутки находился в марте 1943 г. под арестом в органах «Смерш». Не пишется и об обстоятельствах, при которых я остался на оккупированной территории. О том, как это происходило, я рассказал и Куманеву. Дал подробные показания и на допросах в этом году. Оказавшись на оккупированной территории вторично, я добровольно вновь поступил на службу в полицию».

«В статье указано, что в августе 1943 г. я попал в колонну людей, которую гнали эсэсовцы, используя сторожевых собак, открывая огонь по каждому, кто пытался выбраться из неё. Это не так. Я действительно шёл в колонне, уходя из мест, где меня знали. Я боялся, что как полицейский буду расстрелян передовыми частями Красной Армии. Колонна, в которой я шёл, некоторое время не охранялась. Никакого конвоя из эсэсовцев, никаких сторожевых собак не было».

«В статье пишется, что следствие по моему делу было ускоренное. Это не так. Следствие по моему делу проводилось около 6 месяцев. Помню, что было допрошено много моих односельчан. Проводились очные ставки».

«Автор статьи пишет, что легенда о моем преступлении состряпана. Это не так. Я действительно служил в полиции, понимаю, что совершил преступление перед Родиной».

«В статье Куманева не указано, что во время: службы в полиции я занимал посты старшего полицейского, заместителя начальника и начальника кустовой сельской полиции. Имел на вооружении карабин с боевыми патронами к нему, наган. Об, этом я говорил во время беседы с Куманевым. Почему это не отражено в газете, мне неизвестно».

На этом же допросе Добробабин, в частности, показал: «Кроме того, в «Московской правде» за 25 октября 1988 г. в статье «Один из двадцати восьми» автор Игорь Мясников допустил также ряд неточностей. Так, он пишет, что я якобы дал возможность скрыться раненому красноармейцу Семёнову. Семёнова я не знаю и скрываться ему не помогал... С корреспондентом Мясниковым я встречался в этом году. Он подробно меня расспрашивал о моей судьбе. Видимо он что-то не так понял из нашей беседы, поэтому в его статье и появились неточности. В статье ошибочно указано, что мне якобы удалось оторваться от полевой жандармерии и уйти в колонне советских граждан, гнавшихся оккупантами. Это не так. Я по своей инициативе ушёл вместе с отступающими немцами из тех мест, где меня хорошо знали».

Не соответствуют обстоятельствам дела сообщения газетных публикаций и заявления Добробабина с Юрковой о том, что у Добробабина не имелось реальных возможностей перейти на сторону советских войск или уйти в партизанский отряд.

Следствием установлено, что советские войска с 25 февраля по 8 марта 1943 г. находились в с. Перекоп. Согласно сообщениям архивных органов на территории Харьковской области в 1941-1943 гг. действовало более 40 партизанских отрядов. По территории Валковского района 29-31 мая 1942 г. проходили партизанские отряды под командованием Дыбы и Героя Советского Союза Коленкина [вероятнее всего фамилия Копёнкин, - примечание Уфаркина Н.В.]. Сведений о патриотической деятельности Добробабина в документах подполья и партизанского движения не имеется.

Секретарь исполкома Перекопского сельского совета Причина З.П. показала, что о Добробабине впервые услышала от приехавшей в 1981 г. незнакомой писательницы. В 1988 г. в село по этому же поводу приезжал журналист Мясников и интересовался службой Добробабина в полиции. Жители высказывали о нём разные мнения. В её присутствии Харченко и Прилуцкая говорили, что Добробабин являлся полицейским и поддерживал установленный фашистами порядок, однако были случаи, когда он предупреждал некоторых односельчан об облавах. Клименко также рассказывал, что Добробабин конфисковал единственную в их хозяйстве корову и ударил его. По просьбе Мясникова она написала заявление, что плохого о Добробабине не слышала.

Дудниченко А.Г. пояснил, что в 1966 и 1988 годах в с. Перекоп приезжали журналисты, которые интересовались судьбой Добробабина и у жителей отбирались записки, с содержанием которых он не согласен, поскольку в них описана «чересчур» положительная роль полицейского Добробабина.

Погорелая А.Г. заявила, что журналист Мясников в августе 1988 г. её рассказ о Добробабине исказил.

Таким образом, анализируя собранные, по делу доказательства, следует прийти к выводу, что Добробабин за измену Родине осуждён законно и обоснованно.

На основании изложенного, руководствуясь ч 2 ст. 387 УПК РСФСР, -

ПОЛАГАЛ БЫ:

1. Оснований для постановки вопроса о принесении протеста на приговор военного трибунала Киевского военного округа от 8—9 июня 1948 г. и определение Военной коллегии Верховного суда СССР от 30 марта 1955 г. в отношении Добробабина (Добробабы) Ивана Евстафьевича не имеется.

2. Жалобы Добробабина И.Е. и Юрковой А.С. оставить без удовлетворения.

СТАРШИЙ ВОЕННЫЙ ПРОКУРОР ОТДЕЛА ГВП полковник юстиции А. Филимонов

Надзорное производство ГВП по делу Добробабина И.Е. – из книги Звягинцева В.Е. «Трибунал для Героев». – М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2005, стр. 256-285.

Биографию подготовил: Уфаркин Николай Васильевич (1955-2011)