Батиньков Сергей Алексеевич – командир авиаэскадрильи 208-го штурмового авиационного полка (227-я штурмовая авиационная дивизия, 8-й штурмовой авиационный корпус, 8-я воздушная армия, 4-й Украинский фронт), капитан.

Родился 24 августа 1920 года в городе Семипалатинск Семипалатинской области Киргизской АССР (ныне город Семей Восточно-Казахстанской области, Казахстан). Русский. В 1923-1932 годах жил в городе Глазов (ныне райцентр Удмуртской Республики), с 1932 года – вновь в Семипалатинске. В 1940 году окончил 10 классов школы и Семипалатинский аэроклуб.

В армии с августа 1940 года. В январе 1942 года окончил Чкаловскую военную авиационную школу лётчиков (ныне город Оренбург). В январе-апреле 1942 – лётчик 12-го запасного авиационного полка (город Чапаевск ныне Самарской области).

Участник Великой Отечественной войны: в июне 1942 – мае 1945 – лётчик, командир звена, заместитель командира и командир авиаэскадрильи 208-го штурмового авиационного полка. Воевал на Брянском (июнь-июль 1942), Воронежском (июль-ноябрь 1942), Юго-Западном (ноябрь 1942 – май 1943), 1-м (ноябрь 1943 – август 1944) и 4-м (август 1944 – май 1945) Украинских фронтах.

Участвовал в Воронежско-Ворошиловградской операции, Сталинградской битве, Среднедонской, Ворошиловградской, Киевской оборонительной, Житомирско-Бердичевской, Ровно-Луцкой, Проскуровско-Черновицкой, Львовско-Сандомирской, Западно-Карпатской, Моравска-Остравской и Пражской операциях.

10 августа 1942 года при выполнении боевого вылета в районе села Коротояк (Острогожский район Воронежской области) был ранен в ногу. 10 декабря 1943 года его самолёт был сбит при выполнении боевого задания. Совершил вынужденную посадку на вражеской территории в районе села Визня (Малинский район Житомирской области, Украина), уничтожил самолёт и вместе со стрелком-радистом вернулся в свой полк.

За время войны совершил 137 боевых вылетов на штурмовике Ил-2 для нанесения ударов по живой силе и технике противника.

За мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года капитану Батинькову Сергею Алексеевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»*.

После войны до сентября 1946 года продолжал службу в ВВС командиром авиаэскадрильи и штурманом штурмового авиаполка (в Прикарпатском военном округе). В сентябре-ноябре 1946 года обучался в Ленинградской военно-воздушной инженерной академии.

В 1951 году окончил Военно-воздушную академию (Монино). В 1951-1952 – заместитель командира отдельного корректировочно-разведывательного авиаполка (в Группе советских войск в Германии).

Затем служил в Военно-воздушной академии (Монино): преподавателем кафедры тактики штурмовой авиации (1952-1954), старшим офицером по учебно-методической работе учебного отдела (1954-1955) и вновь преподавателем кафедры тактики штурмовой авиации (1955-1956). В 1956-1957 – преподаватель кафедры тактики ВВС и истории военного искусства Ленинградской военно-воздушной инженерной академии имени А.Ф.Можайского.

В 1957-1969 годах служил старшим офицером оперативного отдела оперативного управления Штаба Дальней авиации, в 1969-1975 – старшим офицером – оператором направления в Главном оперативном управлении Генерального штаба ВС СССР. С сентября 1975 года полковник С.А.Батиньков – в запасе.

Жил в Москве. Умер 13 марта 1985 года. Похоронен на Кунцевском кладбище в Москве.

Полковник (1957). Награждён орденом Ленина (29.06.1945), 3 орденами Красного Знамени (14.08.1942; 31.12.1943; 16.11.1944), 2 орденами Отечественной войны 1-й степени (6.02.1945; 11.03.1985), орденами Отечественной войны 2-й степени (10.02.1943), Красной Звезды (30.12.1956), «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени (30.04.1975), медалью «За боевые заслуги» (15.11.1950), другими медалями, чехословацкой медалью.

Примечание: Награждён за выполнение 129 боевых вылетов (на март 1945 года).

Из воспоминаний Героя:

Во время войны мне не раз приходилось встречаться в воздухе с истребителями противника, но один воздушный бой особенно ярко запечатлелся в моей памяти. Это было в марте 1945 года. Мне было приказано группой 8 Ил-2 нанести штурмовой удар по скоплению живой силы и техники противника юго-западнее цели номер 320.

Цель номер 320 представляла собой польскую деревушку Нидеры, а скопление живой силы и техники – не что иное, как «офицеры», спешно «выпрямляющие» линию фронта за Одер под ударами частей 4-го Украинского фронта.

И вот я и семь моих боевых товарищей в воздухе. Высота 800 метров, курс точно 27 градусов. Погода, как говорят лётчики, «миллион высоты, миллион видимости». Боевой порядок группы – правый «пеленг». Справа от меня идут: мой постоянный напарник лейтенант Вихляев, мой заместитель лейтенант Савельев, далее лейтенанты Иванов, Кунин, Ярошенко, младший лейтенант Кутовой и младший лейтенант Забашта. Все, кроме Кутового и Забаштой, которые недавно прибыли и полк, имеют за плечами не один десяток штурмовок. Народ, как принято говорить в таких случаях, – бывалый, не теряющийся ни при каких обстоятельствах. Немного волнуют Кутовой и Забашта, смотрю в их сторону и, с удовлетворением замечаю – держатся в строю, как привязанные. Бросаю взгляд на часы – до цели осталось 30 минут полёта. Под крыльями самолёта проплывают поля, реки, леса, деревеньки – обычный, знакомый пейзаж.

Правее группы, с превышением метров на 500, идут четыре истребителя Ла-7 – это прикрытие. Замечаю, что видимость стала ухудшаться – это обычная дымка, возникающая в результате пожаров в прифронтовой полосе. Минут через пять начинаю восстанавливать связь со станцией наведения. После двукратного запроса «Пилы-3» и сообщения, что иду работать по цели номер 320, запросил, какие будут указания. Слышу в наушниках голос девушки: «“Лиса-3”, Батиньков, “Лиса-3”, Батиньков, выполняйте поставленную задачу. Будьте внимательны: в воздухе истребители противника, в районе цели густая дымка».

Наличие истребителей противника в районе цели не предвещает ничего хорошего: оповещаю свою группу, приказываю подтянуться. Связываюсь по радио с истребителями прикрытия и в ответ на моё сообщение слышу в наушниках спокойный голос: «Не робейте, “горбатые”, прикроем».

Успокоенный данным заверением и советом «не робеть» выхожу на опорный ориентир и по шоссе иду к цели. Видимость очень плохая. Должна уже показаться цель, но я её не вижу. Запрашиваю станцию наведения: «Правильно ли иду на цель?» Слышу в ответ, что иду правильно.

Вдруг навстречу потянулись нити трассирующих снарядов. Всматриваюсь вниз – деревня, смотрю мельком на карту – точно, Нидеры. Взгляд скользит по шоссе, идущему на юго-запад от Нидеров, – вижу на нём танки, автомашины, повозки. Покачиваю с крыла на крыло самолёт, передаю по радио своим ведомым: «Внимание, цель под нами. Атакуем!»

И тотчас же перехожу в пикирование. Стреляю по машинам из пушек и пулемётов и на высоте 400 метров бросаю две бомбы. Выхожу из атаки и сразу же слышу в наушниках тревожный голос: «Батиньков, Батиньков! Вас атакуют истребители! “Маленькие”, прикройте Батинькова!»

Делаю резкий разворот влево градусов на 150 и нижу, как последний самолёт, пилотируемый младшим лейтенантом Забашта, атакует Ме-109. Даю по нему очередь. Мимо. Но он, увидев трассу, круто взмывает вверх. Вижу, вверху мои истребители прикрытия дерутся, скованные «мессерами». Передаю по радио команду становиться в «круг» и быстро становлюсь в хвост последнему своему самолёту. «Мессера», как коршуны, кружатся над нами (кажется, штук шесть или семь) и, выбрав удобный момент, атакуют. Но, не выдержав дружного огня стрелков и лётчиков, взмывают вверх. Вдруг «мессер», атакующий самолёт лейтенанта Кунина, с дымом отваливает в сторону и через секунду, вспыхнув ярким факелом, падает на землю. И почти тотчас же вслед за ним, оставляя за собой чёрный шлейф дыма, падает сверху другой: это работа наших истребителей.

Но «мессера», видимо, хотят оставить последнее слово за собой. Снова атака. И опять «мессер», атакующий лейтенанта Савельева, не окончив атаки, отпиливает с дымом в сторону и скрывается в дымке; остальные, видя исход первых атак, уходят вслед за ним. Слышу, как рация наведения передаёт мне: «Молодцы, “горбатые”, хорошо дерётесь! Батиньков, истребители ушли!»

Я и сам вижу, что истребители ушли, но делаю ещё круг и, убедившись, что «мессера» действительно ушли, захожу снова на цель. Попутно бросаю взгляд на часы: воздушный бой длился минут восемь-десять. Сделав четыре захода на цель, сбросив оставшиеся бомбы, собираю группу, передаю на рацию наведения разведданные и ложусь на обратный маршрут.

«Пила-3» говорит мне вслед, что группа работала отлично, что «большой хозяин» благодарит за работу. Смотрю в форточку – семь машин, крыло в крыло, идут справа. Истребители прикрытия барражируют над группой. Лейтенант Фомочкин, ведущий истребителей, сообщает, что нас атаковало восемь Ме-109.

На аэродроме после посадки выясняется, что у младшего лейтенанта Забашты легко ранен стрелок и пробит снарядом фюзеляж, а остальные экипажи повреждений не имеют. Два сбитых и один повреждённый истребитель противника – таков результат этого воздушного боя.

На следующий день в полк прибыл командир дивизии и объявил перед строем лётчиков всей группе благодарность командующего воздушной армией за стойкость и выдержку в воздушном бою с восемью истребителями противника.

И вот сейчас, вспоминая этот случай, я думаю, что благополучный исход этого боя зависел прежде всего от слётанности экипажей, умения держать своё место в боевом порядке «круг», от быстрого выполнения приказания ведущего, взаимной выручки, отражения атак истребителей как стрелками, так и лётчиками, от своевременного предупреждения станции наведения о появлении истребителей противника. Все это, вместе взятое, обеспечило победу в этом воздушном бою, несмотря на превосходство противника.

Описание боевого эпизода предоставлено Игорем Сердюковым.

Биографию подготовил: А.А.Симонов