Харитонов Николай Васильевич – заместитель командира эскадрильи 520-го истребительного авиационного полка 283-й истребительной авиационной дивизии 16-й воздушной армии Сталинградского фронта, старший лейтенант.

Родился 1 января 1920 года в селе Пусто-Ярославль Собинского района Владимирской области, в семье крестьянина. Русский. После окончания 7 классов средней школы в 1935 году приехал в Москву, работал штукатуром на ТЭЦ № 11. Начальные лётные навыки получил в аэроклубе.

В Красной Армии с 1937 года. В 1940 году окончил Борисоглебское военное авиационное училище лётчиков.

С июня 1941 года на фронте. Летая на «Як-1», сражался в небе Белоруссии в составе 521-го авиаполка. Затем сражался с врагом в небе Минска и Вязьмы. На Западном фронте произвёл 125 боевых вылетов, имел 2 сбитых самолёта в паре. Был тяжело ранен и находился на излечении в госпитале.

На Сталинградском и Донском фронтах старший лейтенант Н.В.Харитонов совершил 72 боевых вылетов. Участвовал в 41 воздушном бою. К февралю 1943 года в воздушных боях сбил 7 самолётов лично и 7 - в группе. Дважды был легко ранен.

К маю 1943 года произвёл ещё 28 боевых вылетов, из них: на блокировку противника – 11, на охоту за транспортными самолётами – 6. Провёл 12 воздушных боёв, в которых сбил лично 4 машины, в паре и группе – по одной.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 мая 1943 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство старшему лейтенанту Харитонову Николаю Васильевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Войну заканчивал в составе 56-го гвардейского (бывшего 520-го) истребительного авиационного полка. Воевал на Курской дуге, под Минском и Брестом, Варшавой и Познанью, над Одером. Всего совершил свыше 300 успешных боевых вылетов. Проведя 100 воздушных боёв, довёл счёт побед до 23 (16 самолётов сбил лично и 7 в группе с товарищами).

После войны продолжал служить в ВВС. В 1955 году окончил Военно-Воздушную академию. С 1960 года полковник Н.В.Харитонов - в запасе. Жил в Москве. Умер 11 сентября 1988 года. Похоронен на Кунцевском кладбище (участок 9-2).

Награждён орденом Ленина, 2 орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского, 2 орденами Отечественной войны 1-й степени, орденом Красной Звезды, 10 медалями.

Николай Васильевич Харитонов прошёл с боями от Москвы до Берлина. Не однажды горел в воздухе, был тяжело ранен, пропадал без вести, но неизменно возвращался в строй, садился в кабину истребителя и снова устремлялся на врага. Был в самом пекле многих воздушных сражений.

Великая Отечественная застала его в Белоруссии. В первый же день войны вступил в бой с вражескими истребителями.

Большим уважением пользовался он в полку. Ещё в середине октября 1941 года под Москвой на собрании с повесткой дня: «Умрём, но не отдадим Москву !» он сказал:

- Самолёт не должен стоять на земле !

Эти слова стали его девизом. За короткое время Николай Харитонов совершил 60 боевых вылетов. Дрался с врагами над Москвой, Смоленском, Ельней и Духовщиной, штурмовал с бреющего полёта позиции противника, сопровождал на задания наши бомбардировщики, летал на разведку, патрулировал над аэродромами, вступал в неравные схватки с большими группами вражеских истребителей.

Особенно запомнилось Николаю Харитонову 5 ноября 1941 года. Запомнилось потому, что в этот день он прошёл настоящее испытание на крепость нервов, выдержку и стойкость характера и достойно выдержал его.

В Подмосковье была сплошная облачность. Вынырнув на своём «Яке» под нижнюю кромку облаков, Харитонов заметил большой транспортный обоз противника, двигавшийся к линии фронта. Не раздумывая, бросил самолёт в атаку. Поражённые меткими очередями, вспыхнули головные машины. Движение колонны застопорилось. Враги в панике заметались. Не дав им опомниться, Николай развернул самолёт и снова обрушил на колонну шквал огня. Третья, четвёртая атаки - пока не израсходован весь боезапас до последнего патрона. Враги заметались в панике. Движение колонны застопорилось. Новый шквал огня. И вот уже запылал обоз. Начали рваться боеприпасы...

Задание было успешно выполнено. Но в этот момент из облаков на Харитонова свалились 2 «Ме-109». Они прижали его к земле, знаками подали команду: «Следуй за нами».

Харитонов только крепче сжал ручку управления и резко развернул свою машину вправо, навстречу врагу. «Только таран» - решил лётчик. Нажал на гашетку и отпустил её лишь тогда, когда «Мессер» задымил, а затем камнем устремился к земле. Но и «Як» Харитонова получил смертельную дозу свинца. Немец, шедший от него слева, успел выпустить длинную очередь. Николай с трудом вывел машину в горизонтальный полёт и, пользуясь низкой облачностью, оторвался от «Мессера». И только здесь он заметил, что горючее на исходе. К тому же самолёт почти не управлялся. Надо было срочно решать: выпрыгивать с парашютом или идти на вынужденную посадку.

«Выпрыгнуть из самолёта невозможно, - размышлял лётчик. - Малая высота. Не успеет раскрыться парашют. Посадить же истребитель в незнакомой местности - огромный риск. И всё же надо попытаться это сделать. Другого выхода нет».

Харитонов полностью выбрал ручку управления на себя. Самолёт плюхнулся на тонкие берёзы, которые смягчили удар. Лётчик потерял сознание. Очнулся он уже в госпитале, с перебитой у плеча рукой, со многими мелкими ранами на лице, груди и ногах.

Николай Харитонов был молод, любил жизнь, своих товарищей. Находясь в госпитале, подолгу любовался восходом солнца, восхищался его закатом, много читал, мечтал. Он щедро делился с фронтовыми друзьями последним сухарем, последней папиросой, заветными мыслями.

После госпиталя он снова активно включился в боевую работу, хотя ему предлагали отдохнуть, подлечиться. И надо было видеть, с какой яростью дрался Николай в небе над Сталинградом. Не спасали врагов от его огневых атак ни маневренность «Мессеров», ни броня «Фоккеров».

Как - то раз в районе Сталинграда, когда советские войска добивали окружённую группировку врага, Николай Харитонов, подлетая к аэродрому Большая Россошка, заметил, как оттуда начал подниматься 4-моторный «FW-200» - «Кондор». «Не уйдёшь !»" - решил Харитонов и бросил свой «Як» в пике. Он выпустил пулемётную очередь, другую. На вражеском самолёте загорелся правый мотор, но машина всё ещё держалась в воздухе и продолжала уходить. Тогда Николай ударил по врагу всей огневой мощью своего истребителя и заставил его пойти на посадку.

Позже выяснилось, что в самолёте находились высокие чины из окружения самого Паулюса, много крупных штабных и тыловых работников. И уже на другой день на гимнастёрке Харитонова засверкал орден Красного Знамени - первый из боевых орденов, полученный им с начала войны.

Вскоре полк, в составе которого сражался Николай Харитонов, был преобразован в Гвардейский. Никогда не забыть лётчику вручение полку Гвардейского знамени. На лицевой стороне полотнища он увидел портрет Ленина, а над ним слова: «За нашу Советскую Родину !» Внизу надпись: «СССР». На обратной стороне - золотая пятиконечная звезда.

Вскоре такая же звезда украсила грудь и Николая Харитонова. 1 Мая 1943 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Получал награду в Кремле. Его вызвали в Москву с фронта. Ехал и волновался, собирался с мыслями, готовился к встрече с Михаилом Ивановичем Калининым. Думал, как подойдёт к нему, что скажет в ответ на вручение высокой награды.

В Кремль явился пораньше. Предъявил документы. Прошёл в указанный зал. Увидел себя в большом зеркале во весь рост и ахнул. Как ни стирал в гостинице хлопчатобумажную гимнастёрку и брюки, выглядели они невзрачно: слишком уж вылиняли. Ещё хуже дело обстояло с сапогами. Кирза есть кирза, да к тому же потрескавшаяся. Никаким кремом не заставишь её блестеть. «Худо дело, герой», - иронически улыбнулся Харитонов и сел на самый задний ряд мягких кресел. «Всё - таки не на глазах буду торчать, - подумал лётчик. - Вызовут не первым. В общем потоке награждаемых, возможно и проскользну незамеченным».

Однако всё оказалось наоборот. Награждаемых было совсем немного, человек 10, не больше: разведчики, моряки танкисты, пограничники и писатель Фёдор Гладков. Звезду Героя вручали только ему, Николаю Харитонову. Естественно, что в списке награждённых его фамилия стояла первой. Обращаясь к награждённым фронтовикам, Михаил Иванович сказал, что трудная у них дорога. Нет и не будет ещё долгое время покоя ни на земле, ни на море, ни в воздухе. И всё же завидна солдатская служба. Он, солдат, сражается за советскую Родину. «Смело идите навстречу врагу. Наше дело правое, победа будет за нами» - так закончил свою краткую речь Калинин.

Запомнилась она Харитонову, навсегда запала в сердце. Вернулся он в родной полк из Москвы как будто повзрослевшим. И с ещё большей отвагой стал сражаться с ненавистным врагом. Довёл счёт лично сбитых самолётов на Волге до 10, а затем продолжил его на Курской дуге, под Минском и Брестом, Варшавой и Познанью, над Одером. О нём писали фронтовые газеты. Его боевой почерк перенимали друзья. Во всех воздушных боях Харитонов действовал по известному закону фронтовой дружбы: сам погибай, а товарища выручай.

Как - то раз перед вылетом на боевое задание ведомый Харитонова комсомолец Борис Баранов сказал:

- Я люблю свою Родину. Готов отдать за неё свою кровь до последней капли. Пока дышу, буду уничтожать фашистских захватчиков.

14 апреля 1945 года Харитонов и Баранов прикрывали переправу наших войск через Одер. Тяжело и неуклюже подходили к реке нагруженные до предела немецкие бомбовозы. Два из них Харитонов и Баранов сбили в первых же стремительных атаках. Но тут на выручку «Юнкерсам» подоспели «Мессеры». Разгорелся жаркий неравный бой: сражались 2 «Яка» против 8 «Ме-109». Немцам удалось разъединить нашу пару. Однако, оставшись без ведомого, Баранов не растерялся, не дрогнул. Отбиваясь от наседавших врагов, он помнил о главном: не допустить бомбардировщики к переправе. Вражескими очередями были изрешечены крылья и фюзеляж самолёта, пробит снарядом фонарь кабины. Осколок снаряда впился в голову лётчику. Но, несмотря на мучительные боли, Баранов продолжал управлять машиной, не отвёл цепкого взгляда от прицела, в перекрестии которого чернел зловещий силуэт «Юнкерса». Собрав последние силы, он нажал на гашетку. Воздушный пират пошёл к земле. И только после этого, истекая кровью, лётчик повёл самолёт в сторону своего аэродрома.

Услышав стонущий, неровный гул мотора, люди высыпали на лётное поле. Вот показался «ястребок». Шёл он как - то шатко, «нырял». Приземлившись, пробежал несколько метров и остановился. Авиаторы бросились к нему. Ревел невыключенный мотор. Неподвижно сидя в кабине и крепко зажав ручку управления, Борис Баранов не отозвался на голоса однополчан. Он был мёртв...

Долго ждали в части возвращения Николая Харитонова, но его не было. Через несколько дней в районе Торнов друзья нашли обломки его сгоревшего самолёта. Сомнений не оставалось - Николай погиб. Из этих обломков друзья соорудили памятник своему бесстрашному другу и поклялись отомстить за него в Берлине.

А 30 апреля, когда полк находился в непосредственной близости от Берлина, на аэродром приземлился какой - то самолёт. На носилках вынесли человека, перебинтованного с ног до головы.

- Николай ! Ты ?! Жив ?! - кинулись к нему друзья.

Да, это был Николай Харитонов. В ожидании эвакуации в госпиталь он рассказал, что приключилось с ним после боя над Одером 14 апреля.

Оставшись без ведомого, он решил снова соединиться с ним. Пошёл с набором высоты в сторону солнца, чтобы оторваться от врагов. Но тут на него неожиданно свалились «Мессеры». Уходить в сторону не было времени. Харитонов нажал на гашетку. Самолёт покачнулся. На какую - то долю секунды лётчик увидел лицо врага. Их разделяли в воздухе считанные метры. А потом всё заволокло туманом...

Сколько это длилось, Харитонов не помнил. Очнулся от резкого запаха бензина. В нескольких местах пробило трубку заливной системы. От снаряда, начиненного фосфором, бензин загорелся. Языки пламени подбирались к пилоту. Всё труднее становилось дышать и управлять самолётом. Николай сбросил фонарь. В кабину ворвался свежий воздух. Пламя вспыхнуло ещё сильнее. Харитонов перевернул самолёт. Вывалился из кабины, при этом ударился ногой о стабилизатор. С запозданием раскрыл парашют. В момент приземления у него подвернулась нога. Николай упал и уже не мог подняться, тут же потерял сознание. Парашют приволок его в траншею к фашистам, находившимся совсем рядом. Его отправили в немецкий медпункт.

Однажды к Харитонову подошёл человек в немецкой форме и спросил:

- Вы русский ?

- Да.

- Вам нельзя оставаться, - тихо сказал незнакомец. - Я нахожусь здесь по заданию. Помогу вам вернуться к своим.

Харитонова положили на кроватную сетку, накрыли матрацами и погрузили в машину. На станции его таким же способом поместили в эшелон с инвентарем. Кроме Николая в этом вагоне оказалось ещё несколько советских воинов. Им тоже помог незнакомец в немецкой форме.

Ехать было тяжело. Ни пошевелиться, ни слова сказать: всё лицо, руки и ноги Харитонова были забинтованы. Лётчик то терял сознание, то снова приходил в себя. Однажды, очнувшись, увидел над собой солдата с красной звездой на шлеме.

Оказалось, танкисты 2-го Белорусского фронта, прорвав оборону противника, захватили железнодорожную станцию, а на одном из её запасных путей и эшелон с пленными. Это случилось 30 апреля 1945 года. 16 дней и ночей, мучительных и зыбких, находился лётчик во вражеском стане.

Много лет спустя, вспоминая о том далеком кошмарном времени, Николай Васильевич Харитонов говорил:

- Мне просто повезло. Спасибо нашим доблестным танкистам. Обязан им жизнью.

Боевые подвиги Харитонова - вершина силы человеческого духа. В его фронтовых делах, в подвигах его боевых друзей сконцентрировались сыновняя любовь к Родине, непоколебимая вера в правоту того дела, за которое они шли в схватку с врагом, соединились воедино отвага и дисциплина, честь и совесть советских патриотов.

Биографию подготовил: Валерий Воробьев (1964-2013)