Очерк о Героине в книгах «Ленинградцы — Герои Социалистического Труда» и «Герои земли Ленинградской» «Не только долг!» (автор Ю. Зубов)

Как угадаешь его — любимое дело, которое одно лишь и может составить смысл жизни, не только заняв в ней время, отведённое для работы, но и наполнив жизнь содержанием до краёв, взяв её всю, без остатка? У Валентины Фёдоровны Карсаковой всё получилось вроде бы и случайно. Но, по сути, случайным было только начало, когда в памятном сорок первом году она впервые попала на скотный двор далёкого башкирского колхоза.

…Ленинград становился фронтовым городом. Началась эвакуация детей и женщин. Вместе с другими, под бомбёжкой, садилась в эшелон и пятнадцатилетняя школьница из пригородного совхоза «Красный Октябрь» Валентина Карсакова. На всю жизнь остались в её памяти впечатления пути. На запад, к фронту шли и шли эшелоны с войсками, а на восток двигались такие же, в каком ехала и она, поезда с детьми, женщинами и стариками, тяжело громыхали составы с оборудованием заводов, перемещавшихся в глубокий тыл, осторожно пробирались — не дёрнуть, не качнуть лишний раз — самые страшные свидетели войны — санитарные поезда.

Председатель бакширского колхоза, в который попала Валентина, собрал эвакуированных женщин. Он долго мялся, подбирая нужные русские слова, жалостливо оглядывал толпу измучившихся в трудной дороге людей.

— Вы на станции видали, как раненых выгружают? Видали, чем их кормят? От такой пищи когда человек поправится? Им мясо кушать надо, молоко, овощи… А целый эшелон сирот привезли — видали? Детям что кушать давать будем? А фронту что дадим? И сами что есть будем? На полях — видали? — урожай весь осыпается, пропадать будет. Мужики все воевать ушли, все женщины урожай убирать ушли — и старухи даже. И дети. Теперь коров доить стало некому. Доярки нужны. Кто из вас пойдёт на ферму?

А кто пойдёт? Большинство из них коров видели только на картинках, знали о них лишь то, что они дают молоко и ещё — бодаются.

— Я пойду на ферму! — первой крикнула Валентина. Она отделилась толпы — маленькая, щуплая, совсем ещё ребёнок, готовая заплакать от обиды, если не оценят, не поймут её порыва.

— Ты пойдёшь? — удивился председатель. — Тебе не справиться будет, там ой как тяжело, а ты ещё маленькая…

— Я справлюсь, я научусь…

Председатель понял. И стала ленинградская школьница дояркой в башкирском колхозе…

К такой работе привыкнуть трудно. А привыкать надо — сама напросилась. И плакала, и через силу себя переламывала, а всё-таки не ушла с фермы. И совсем уже не детские соображения нужности своей удерживали её здесь, а ещё — гордость ленинградская. Она-то далеко от родного города сильно себя знать даёт…

Ну, а со временем, конечно, привыкла, втянулась. Не той привычкой, когда всё в работе становится обыденным, неинтересным, а как раз наоборот — когда привычка становится знанием, рождающим увернность и стремление к усовершенствованию в своём ремесле. Уже не надо слепо копировать приёмы работающих рядом старших и более опытных подруг, появляется возможность выбирать из их опыта самое разумное, такое, что даёт наибольшую отдачу при той же затрате сил. А это уже становится интересным. Работа из одной только необходимости превращается в потребность. И так рождается мастерство. Это уже не зависит от возраста или стажа — здесь говорит талант, нашедший себя.

В общем, люди скоро заговорили о молодой доярке. И сама она в себя поверила, в силы свои, в умение, в знания. Осталась она на ферме башкирского колхоза, как казалось, навсегда. Пятнадцать лет здесь проработала, прежде чем вернулась на родину в Ленинград.

Конечно, и не обязательно было здесь снова идти на ферму: работы кругом всякой сколько хочешь. Но пришла всё-таки на ферму, снова дояркой. Что заставило?

Вот тут и встаёт вопрос: что же такое долг? Наверное, правильнее всех сказал об этом великий немецкий поэт Гёте: «Долг там, где любят то, что сами себя приказывают». Давайте разберёмся.

Что привлекает человека в любой профессии? Говорят о романтике. Может быть, хотя на самом деле романтики на скотном дворе не ахти как много, не будем закрывать на это глаза. Но давайте подождём сбрасывать её со счёта. Всё это не просто, как кажется на первый взгляд.

Говорят о высоких заработках. Но, во-первых, в те годы, когда Валентина Фёдоровна начинала свою карьеру доярки, об этом предмете даже и разговоров в деревне не было, не то, что самих заработков. И, во-вторых, Даются эти заработки совсем не так легко, как думают досужие наблюдатели, ни разу не переступавшие порога коровника.

Говорят, что вот, мол, нет у человека никакой другой специальности — и идёт он на скотный двор поневоле. Эти разговоры совсем уже нельзя принимать всерьёз. Доярка — одна из самых сложных деревенских профессий, и, по-настоящему, далеко не каждого можно допускать к этому делу. А чтобы подойти к таким высотам мастерства, какими владеет Карсакова, для этого очень много надо потратить и времени, и сил. С умом потратить. И с желанием. И ещё — на случайной работе люди героями труда не становятся.

Остаётся — долг. Но у разных людей и чувство долга развито по-разному. По зову долга пришла Валентина на ферму первый раз. Потом сознание этого долга ещё укрепилось, несмотря на трудности, а скорее, даже именно благодаря существованию трудностей, которые тогда переживали все — от страны до колхоза, до каждого человека.

Но одного долга здесь мало, нужно ещё что-то, чтобы оставаться на трудной работе долгие годы и исполнять её всегда на отлично, не только пользу принося, но и для себя получая моральное удовлетворение. Это «что-то» — сила воли (без неё при первой же трудности повернёшь обратно) и любовь к делу, которым решил заниматься.

Собственно, тут же и нарисован характер Валентины Фёдоровны Карсаковой. Но читатель может сказать: это, мол, всё умозрительные заключения, а покажите-ка мне Карсакову в деле, чтобы я сам мог разобраться, что тут к чему, какой она такой человек.

Так вот. Вернулась она из Бакширии домой, попросила направить её на ферму. В совхозе обрадовались: люди на фермах всегда нужны, а тут человек с таким стажем! Стала работать. Поначалу, конечно, ничего в ней особенного не замечали – доярка как доярка. Ну, старательная, добросовестная. А таких в совхозе тоже не одна. Тут такие люди на фермах работали, имена которых давно на всю область гремели. И высокими надоями здесь тоже не удивишь — скот в совхозе известный, как некоторые остряки говорят: «Не коровы- молоковозы».

Но кому не известно, что такие «молоковозы» — самый трудный для доярки скот: чуть что с ними не так — покатились надои вниз. Особое мастерство требуется, чтобы удерживать их в заданном режиме.

Валентина Фёдоровна утверждает, надо учитывать, — говорит она, как каждая из них реагирует на корм, как оплачивает его молоком, как относится к тому или иному способу дойки. И ещё любить их надо, потому что без любви никакое знание не придёт.

А вот как эти знания применяются на деле. Любимица Карсаковой Арба — чего только с ней доярка делала — не хотела давать того количества молока, какого от неё ожидали. А потом обнаружилась «струнка характера» — любит Арба зелёный корм с примесью концентратов. Стала её доярка кормить в соответствии с запросами — и пошли надои в двадцать пять-тридцать литров в сутки. Тут, если хотите, на практике применяется павловское учение о высшей нервной деятельности: у коровы создаются и закрепляются условные рефлексы — на приготовленный по её вкусу корм, на ласку отвечать повышением удоя.

Но это, конечно, не значит, что доярка потакает всем прихотям своих подопечных.

И ещё бросается в глаза на ферме, где Карсакова работает старшей дояркой, строгое, педантичное выполнение распорядка дня. Карсакова, опираясь на весь свой опыт, утверждает, что когда скот приучен к распорядку дня, продуманно и тщательно составленному специалистами, когда организм коровы войдёт в режим, каждое отклонение от него сказывается на велеичине удоя.

— В выполнении режима нельзя давать себе никаких послаблений, — говорит Валентина Фёдоровна. — Кажется, мелочь — какую корову я научу доить первой, в какой последовательности вообще проведу дойку, но и от этой мелочи зависят удои. Для коллектива нашей фермы всё это давно стало делом привычным. Возьмите, например, доярок Валентину Сергеевну Нестерову, Веру Васильевну Самойлову, Екатерину Ивановну Шарову. Для них порядок на ферме — первейшая заповедь…

Чего добилась Корсакова таким отношением к делу? Само собою разумеется — и в первую очередь — высоких надоев. Если десять лет назад надои в её группе едва перевалили за две тысячи килограммов (и считались высокими), то в шестьдесят пятом году они составили пять тысяч семьдесят два килограмма. Важно уже одно это. Но Карсакова добилась гораздо большего — стабильности надоев: уже несколько лет подряд надои в её группе находятся на уровне пяти тысяч килограммов от коровы.

Такая работа позволила Карсаковой пойти ещё на один шаг, подняться на одну ступень выше в своём многолетнем трудовом подвиге. Суть её нового начинания, с которым она выступила в шестьдесят первом году, заключалась вот в чём: каждая доярка должна получит от своей группы коров за год не менее ста тонн молока.

Смысл этого начинания — повышение производительности труда доярки. Конечно, всё это Карсакова начинала не на пустом месте, какие-то условия для такого начинания в совхозе «Красный Октябрь» уже имелись. Но её заслуга состоит в том, что она сумела их увидеть, оценить, правильно использовать. Последователи у неё в этом деле нашлись сразу же — и в своём совхозе, и во всей области. В одном только «Красной Октябре» в шестьдесят пятом году уже семнадцать доярок сумели получить по сто и больше тонн молока, а сама Карсакова в том году надоила сто сорок тонн! И движение это не глохнет, не затухает. Знать, нашла доярка из «Красного Октября» то самое звено, за которое если потянуть, то многое можно вытянуть на уровень, определённый для нашего сельского хозяйства двадцать третьим съездом КПСС, делегатом на который Ленинградская партийная организация послала и Валентину Фёдоровну Карсакову.

Участие в работе съезда, наверное, самое памятное событие в жизни Карсаковой. Вдвойне памятное, потому что в эти же дни ей вручили и высшую награду нашей страны за доблестный труд — орден Ленина и Золотую Звезду Героя Социалистического Труда.

… А после съезда — опять будни на ферме. Работы много: как ни говори, а чтобы надоить пять тысяч сто килограммов, которые сама для себя наметила в социалистическом обязательстве, потрудиться надо очень и очень крепко. И забота не только о своём обязательстве. Надоить по пять тысяч килограммов молока от коровы решили и все её подруги по ферме. Это — по сто двадцать пять тонн за год. И она этой фермой руководит.

А тут ещё случилось — приболела. Врачи посмотрели, послушали, выстукали — говорят:

— С фермой прощаться, пожалуй, придётся. Надо бы работу полегче поискать… Подумала-подумала — и осталась на ферме. Некуда уходить от дела, которому отдана вся жизнь, которое для неё из всего множества профессий — одна-единственная любовь…



Составитель биографии выражает благодарность краеведам Константину Гайдукову и Борису Матвееву (город Витебск, Республика Беларусь) за предоставленные дополнения.

Биографию подготовил: Тимур Каримов