Михин Алексей Никитович – орудийный номер артиллерийской батареи 276-го гвардейского легкого артиллерийского полка (23-я гвардейская легкая артиллерийская бригада, 5-я артиллерийская дивизия, 4-й артиллерийский корпус прорыва, 61-я армия, Белорусский фронт), гвардии ефрейтор.

Родился 8 января 1924 года в поселке Свобода, ныне Никифоровского района Тамбовской области в семье крестьянина. Русский. Окончил неполную среднюю школу. Работал на железнодорожной станции Сабурово Юго-Восточной железной дороги.

В 1942 году был призван в Красную Армию Никифоровским райвоенкоматом. В действующей армии с марта 1942 года. Воевал в артиллерии. В боях на Курской дуге был контужен, частично потерял слух. Несмотря на контузию, остался в строю. Был награжден медалью «За боевые заслуги».

17 октября 1943 года, во время переправы через реку Днепр в районе местечка Любеч Черниговской области, плот, на котором стояло орудие, в расчете которого был гвардии ефрейтор Михин, перевернулся в 71 метре от правого берега. Михин бросился в ледяную воду и около часа под обстрелом крепил пушку к плоту и подталкивал его к берегу. В бою на плацдарме, артиллеристы вместе с пехотинцами отбили несколько атак фашистов.

21 октября юго-западнее села Деражичи Гомельской области под огнем противника Михин с расчетом сопровождал идущую в атаку пехоту. Вынес с поля боя тяжело раненого командира орудия. Вернувшись к расчету, заменил наводчика и прямой наводкой расстрелял два вражеских 75-миллиметровых орудия, находившихся на окраине села Деражичи (Лоевский район Гомельской области). 23 октября, на седьмые сутки боев на плацдарме, у деревушки Красный Рог (Лоевский район Гомельской области) гвардии ефрейтор Михин с расчетом отбил несколько атак превосходящих сил противника. Прикрывая расчет орудия от обходящей группы пехоты, огнем из автомата и ручными гранатами отразил несколько атак врага. Оставшись у пушки один, продолжал вести огонь, уничтожив свыше 10 гитлеровцев.

В этом бою был тяжело ранен и направлен в госпиталь.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 февраля 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство гвардии ефрейтору Михину Алексею Никитовичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

На фронт больше не вернулся. После излечения был демобилизован по ранению. Вернулся на родину.

В 1952 окончил сельскохозяйственный техникум. Работал агрономом, а затем на заводе асбестовых и резиновых технических изделий. Член КПСС с 1947 года.

Жил в городе Тамбов. Скончался 1 января 2000 года. Похоронен на Воздвиженском кладбище города Тамбов.

Награжден орденами Ленина (09.02.1944), Отечественной войны 1-й степени (11.03.1985), медалями, в том числе медалью «За боевые заслуги» (08.07.1943).

Из воспоминаний Михина Алексея Никитовича.

- - Когда захватили наши плацдарм, то вместе с пехотинцами вперед двигались и мы, артиллеристы, такой уж закон у тех, кто бьет по немецким танкам и расчищает путь пехоте. Мы своим огнем всегда поддерживали матушку-пехоту. Выкатив орудие метров на тридцать впереди наших траншей, мы с открытой позиции вели огонь по немцам. Потом пехотинцы бросились в атаку. Наш расчет тоже побежал вперед. Нас было человека четыре-пять. Положено-то семь номеров расчета для нашей пушки, но людей не хватало, и командир батареи перебрасывал номера из одного расчета в другой: люди-то ведь из строя выходили, кого убьют, кого ранят. Побежали вперед расчеты еще трех орудий нашей батареи. А потом немцы нажали, все стали отходить.

Отбежал я к своему орудию. Жду. Думаю, вот сейчас ребята подойдут и встретим мы немцев огнем из орудия. А никого нет, нет моих ребят. Тут как раз туман был. Дело было рано утром, часов в пять, еще не рассвело как следует. Стою я за кустом и вглядываюсь вперед. Смотрю, что-то впереди показалось. Наши? Нет, немцы! Их было, может, человек семьдесят-восемьдесят, а может быть, и больше. Трудно было определить. Вижу через щиток - идут перебежками. А у меня мысль в голове одна: вот сейчас ребята подойдут, повернем орудие - немцы-то шли немного правее - и встретим их. Один-то я повернуть орудие не мог: шупленький был, весил всего пятьдесят два килограмма, силенок было маловато. Послышался шум моторов. Смотрю через щиток, вижу, ползут тяжелые самоходки «фердинанд» и несколько средних танков. Вся земля подо мной зашевелилась. Ползут прямо на мою пушку: она ведь одна осталась. За танками бегут немцы. Все вижу хорошо: такие здоровые, в касках, сапоги в голенищах широкие. Уже метров сорок до них осталось. Напрягся я - и откуда только сила взялась, - повернул орудие прямо на фашистов. Окопчик-то мы не рыли, пушка стояла прямо на открытой позиции, и, может быть, поэтому, мне удалось ее повернуть. Стою. Волнуюсь. Уперся я вот так ногой в землю и стою, вроде лучше стало. Жду. Автоматные очереди по щиту орудия бьют, осколки минометные - цик, цик, цик... И не огонь вражеский был мне страшен, не то, что убьют меня, нет, я боялся, что прорвутся гитлеровцы, схватят живым и потащат в плен. Я туда-сюда оглядываюсь, как бы сзади или из-за щита спереди не схватили меня, и тут меня как будто кто-то подстегнул. Вспомнил я, как в запасном полку командир нам говорил, что артиллерия - бог войны и что один расчет и даже один человек может сделать многое, если он, конечно, не трус. Из всех положений нас учили действовать. Работали и за наводчика, и за заряжающего, и за подносчика снарядов, и за командира орудия.

«Бери снаряд, заряжай!» - командую сам себе. Раз назад, в ящик за снарядом - пусто. Я - в другой. Схватил в горячке какой попало снаряд. Оказался подкалиберный. Такими по танкам бьют. И вспомнил я тут, что всегда говорил командир батареи: «Береги эти снаряды, Михин, они дорогие, для танков только». Думаю, будут меня ругать за этот снаряд, но все равно загнал его в казенник, нажал на педаль, выстрелил. Попал по цели, потом схватил картонный снаряд с картечью, стал посылать его в ствол, руки дрожат, да еще как на грех задралась картонка на стакане, не проходит в казенник. Оторвал задравшийся кусок, загнал, нажал на спуск, выстрелил. Кажется, хорошо попал. Схватил второй заряд картечи, как дал еще раз. Быстро все получилось. Ведь пушка-то полуавтоматическая ЗИС-5, 1933 года выпуска. Только всунул снаряд - и все. Смотрю, справа немцы идут. Надо повернуть орудие немного. Я раз-раз - крутанул маховик горизонтальной наводки. Кажется, хватит. Потом быстро завертел рукой подъемный механизм. Ствол вверх поднялся. Не так! Много! Надо вниз. Я еще крутанул, ствол пошел вниз, вниз, чуть ли не в землю. А немцы уже метрах в пятидесяти. Выстрелил. Гляжу, все поле перепахало, как бульдозером: пыль, дым, черным-черно вес стало. Орудие так рвануло, что сам еле отскочил: ведь ствол бил почти в землю. Бросился за новым снарядом. Схватил. Оказался фугасный. Такая на нем головка особенная. Можно ее открутить, и снаряд станет осколочным. Он-то мне и нужен был по пехоте. Попробовал руками отвернуть головку - не могу. Тогда через гимнастерку зубами головку отвернул, и снаряд в ствол. Да никак, как на грех, не могу его засунуть. Я коленом, коленом помогаю. Зарядил все-таки, выстрелил. Прямо по фрицам попал. Много их шрапнелью скосил. Сделал еще несколько выстрелов, еще многих положил... Сколько, спрашиваете? Сколько можно одним снарядом убить - прямо в гущу попадал несколько раз. Остановились фашисты. Снарядов у меня уже не стало: все расстрелял. Всего их было штук десять - двенадцать. Вообще-то было их больше, но мы раньше израсходовали, а эти остались к утру.

Тут ко мне подбежал какой-то наш солдат. Обрадовался я. Знаками стал показывать ему что, мол, снаряды нужно подносить. Побежали мы с ним к ровику, что был недалеко от орудия, по которому рассчитывали добраться до ящиков со снарядами. Спрыгнули в ровик, да далеко по нему идти. И тут я подумал, что лучше напрямую по полю, быстрее будет. Стали вылезать из ровика, тут как полоснет автоматчик немецкий. Мне спину обожгло, ремень прямо обрезало сзади, а вот по руке-то я и не учуял вгорячах. А солдата того прошило пополам. Тут пехотинцы наши поднялись в атаку. Отогнали фрицев. Пошли вперед и на других участках. Говорят, километров на восемь продвинулись вперед., Так что пушка моя немцам не досталась. Меня на наблюдательный пункт доставили, и командир полка говорит: «Ну, как ты там командовал, герой, мы отсюда все видели». А потом меня отправили в госпиталь.

Биографию подготовил: Сергей Каргапольцев